— Группа, по одному, в боксы, бегом! Марш!
— А нам туда! — сказал Билл, указав на сам замок, Дмитрию.
— Билл! В группе только один человек знает английский, остальные говорят по-русски и по-немецки.
Василий перевёл фразу.
— Да, есть такая проблема, сейчас попробуем решить!
Они, втроём с переводчиком, прошли в штаб английских коммандос, и Билл довольно долго говорил с английским офицером. Тот кивал головой и с интересом рассматривал русских. Потом позвонил куда-то. Через некоторое время, щелкнув каблуками, появились два сержанта и два рядовых.
— Вот эти ребята говорят по-русски, их переведут сейчас жить в четвёртый бокс. Немецкий, правда, в ограниченном объёме, знают многие, но, только англичане. Американцы немецкий только начали учить. Около трех месяцев изучают.
— Достаточно. Сержант! Ваше имя!
— Сержант Питер Устинов, сэр!
— Будете находиться, временно, в качестве переводчика у русских инструкторов!
— Йес, сё!
— Трое остальных — Ваши помощники. А Вы, колонел? Вы говорите по-английски?
— Нет, но хорошо говорю по-немецки. И на берлинском и на баварском диалектах. — сказал Дмитрий на немецком.
— Браво! — два раза лениво хлопнул в ладоши британский майор. — Увидимся в пабе.
Билл провёл Дмитрия в его комнату. У Дмитрия хороший двухкомнатный номер, с небольшой спальной, несколько странной ванной без смесителя, раковиной с двумя кранами и санузлом. Условия просто шикарные, правда, непонятно, как умываться. А, в конце концов, холодной воды достаточно. Он разобрал винтовку и стал, по привычке, её чистить. За этим занятием его и застали Билл и Василий. Билл, несколько недоумённо, уставился на разобранную винтовку.
— А, у Вас денщиков нет?
— Почему, ординарец положен, начиная от командира дивизии, а я — начальник разведки флотилии, но здесь его нет, да и я всегда сам чищу своё оружие. Минуту, я закончу.
Он собрал АВС, и поставил её в изголовье у кровати. Сполоснул руки и накинул китель, одел портупею с маузером.
— Готов! Куда идём?
— Представляться командиру базы, затем знакомиться с офицерами базы. Деньги возьмите. — напомнил Василий.
Заговорил Билл, и Василий начал переводить:
— Подполковник Воэн очень возмущён вашим приездом, считает это проявлением неуважения к его детищу. Эту тренировочную базу создавал он, по приказу его Величества.
— Понял. Билл, не бери в голову. У нас совсем другие задачи, нежели у него. Какой у него «конек»?
— Джиу-джитсу и преодоление препятствий.
— Всё, пошли.
Идти совсем недалеко, рядом с той комнатой, где набирали переводчиков. В комнате невысокий пожилой офицер в форме парашютиста, в темно-зелёном берете. На руках чёрные лайковые перчатки. С левой стороны кобура стандартного револьвера с пристёгнутым ремешком. Дмитрий представился, Василий перевёл.
— Господа союзники решили, что большевик с маузером быстрее научит их громить немцев!
— Чем потомственный офицер с Веблей-Скоттом? Несомненно!
— А, чем вам не нравится мой револьвер?
— Наоборот, нравится! Особенно ремешком! — Дмитрий показал пальцем правой руки вправо, чуть приподняв руку, затем резко шагнул за «противника» и прижал ремешком правую руку подполковника, и одновременно взял на болевой левую.
— Как видите, полковник, мой маузер даже не понадобился! — и он отпустил начальника центра подготовки коммандос.
— Ловко! — чертыхнулся Воэн, и немедленно отстегнул ремень от рукоятки револьвера.
— Проще и удобнее положить его вовнутрь кобуры, переместив ободок налево ближе к кобуре.
— Но сами вы не носите ремешок.
— Нет, не ношу, впрочем, и маузер ношу редко. В основном, с парадной формой.
— А приёму этому, где научились?
— Немцы так же носят свои пистолеты. Поэтому и отрабатываем до полного автоматизма.
— Давно служите, полковник?
— С 36-го года.
— Рад приветствовать Вас в Акнакэрри! Как Вам наш центр?
— Я, пока, видел не очень много, но смотрю, что многие виды боя здесь не отрабатываются. Весь лагерь направлен на отработку боя в горах и форсирование горных рек, очевидно, это Норвегия, Греция и Южная Франция, может быть, часть Италии. Остальные виды боя отрабатывать негде.
— Какие, например?
— Бой с воды на волнении, бой в городе, бой на причале, на пляже, выгрузка боеприпасов на высокий причал, бой с кочующей миномётной батареей в населённом пункте, управление боем при поддержке подразделения танками, танковый десант. Ну, и так далее, то, с чем реально столкнётся каждый из солдат первого батальона рейнджеров, и уже скоро.
Тут в разговор вступил О'Дерби.
— Честно говоря, господин полковник, мы летели в Крым полными такого же скепсиса! Одного дня, проведённого в гостях у полковника Матвеева хватило, чтобы убедиться в том, что подобные контакты будут чрезвычайно полезны, сэр Чарльз. Вот смотрите! Это их полоса препятствий. И солдаты учатся преодолевать её под реальным огнём! Вот видите, это снято от пулемёта. Это не противник, а разведчики Дунайской флотилии на учёбе. Как видите, патроны боевые. Я уже год здесь, и считаюсь не самым плохим офицером, но там парни Дмитри преодолевали эти препятствия быстрее меня, успевая вести огонь, и находясь под пулями.
Они довольно долго обсуждали каждую фотографию, внимательно её рассматривая.
— Кто это? Пленный?
— Да! Представьте себе: большое, покрытое снегом, ледяное озеро. Противоположный берег высокий, на нем немцы. Постоянно взлетают ракеты. Вот! Тут немного плоховато видно, но рассмотреть можно. Группа ушла всего на 4 часа, и вернулась с пленным. Немцы даже не всполошились, лишь после возвращения группы открыли огонь. Они экипируются иначе, у них другое вооружение, и основное внимание направлено на взаимодействие всех подразделений в бою. Поэтому полковник Траскотт и принял такое решение, а Вы знаете, что он очень хорошо знаком с и Президентом, и с генералом Маршаллом. Поэтому, сюда уже направлены дополнительные виды вооружений, новые радиостанции, новые мины, заказана новая униформа, все то, о чем мы разговаривали с Дмитри последние несколько дней. Лэсли и остался в Лондоне, чтобы всё было доставлено как можно скорее.
«Представление» начальнику базы длилось более часа, затем, уже вчетвером, они двинулись в сторону офицерского паба. Там было довольно сильно накурено и шумновато, офицеры пили пиво и эль. Подполковник Воэн представил подполковника Матвеева. Аплодисментов не последовало, а какой-то худощавый лейтенант с тонкими усиками, сидевший метрах в пяти от места, где стояли командиры, и обмахивавшийся игральными картами, сказал: «Мало того, что отобрали у меня ординарца, так ещё и учить нас вздумали! Ну, вот, чему может научить меня эта „горилла“?» Матвеев чуть склонил голову в сторону Никонова, который переводил ему слова лейтенанта. Никто даже не заметил самого броска из-под правой руки. Все среагировали на стук ножа, пригвоздившего карты к деревянной стенке скамьи, чуть выше пальцев лейтенанта.
