Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Мы с Максом сели в машину самого суетливого водителя. Он проявил наибольшую настойчивость и больше всех набивал себе цену. Нам он не понравился, но сели мы в его машину. Уж слишком он был активен.
Я объяснил, куда ехать. Макс попросил провезти нас через центр. Садясь в машину, он сказал мне: «Чего-то я устал, Саня». Он сказал это так грустно и так… по-настоящему! Эта интонация никак не вязалась с его недавним весельем. Макс сел рядом с водителем, я сзади. Мы поехали молча. В смысле Макс и я молчали, а водитель говорил.
– Зря мы через центр едем. Дорога плохая. Снега много. Долго будем ехать. У меня резина совсем лысая, – жаловался таксист. – Зимние колёса поставить не могу, сами знаете, сколько стоит сейчас новая резина. А бензин!..
– Перестань ныть! Будешь ныть – сейчас выйдем и не заплатим. Понял, да? – очень жёстко сказал Макс. – Ты нас, значит, на лысой резине везёшь? Убить хочешь? Минус десять процентов!
– Ребята! Я же не в том…
– Помолчи, а! – прервал его Макс. – Везёшь – вези! Будешь брюзжать, выйдем, и всё. Мне тебя слушать не хочется. Думаешь, у меня жизнь простая? Ещё не хватало твоё нытьё выслушивать!
Макс говорил так резко, что мне даже стало не по себе. В его словах и интонации чётко прозвучала твёрдость, простота и жёсткость отдалённых промышленных городов и городков. Но это была справедливая жёсткость. Мне тоже противно было слушать жалобы таксиста. Он ныл из-за мизерных возможных дополнительных денег. Дурак! Не мог понять, что когда ноют и выпрашивают, добавлять деньги при расчёте не то чтобы не хочется, а противно…
Водитель заткнулся, мы ехали молча. Макс прижался головой к стеклу дверцы и смотрел на улицу. А я откинулся на заднем сиденье и закрыл глаза…
Нет! В этот раз я не оказался в траншее или на мостике корабля. Я закрыл глаза, откинулся на заднем сиденье, и тьма, которая образовалась в моём мозгу из-за того… что я закрыл глаза… Эта тьма стала вращаться, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. «Вертолёты!» – сказал я сам себе. «А вы-то напились в жопу, ваше благородие», – прозвучал во мне трезвый и сильный голос. Он звучал из той части меня, которая не контролирует движения, выражение лица и качество произнесения слов. Он звучал оттуда, откуда я сам наблюдал за собой пьяным и удивлялся сам себе.
Вертолёты! Они настигают выпившего человека даже в самом укромном месте, даже в полной тишине и неге какого-нибудь райского уголка, они проникают в самые защищённые и скрытые частные владения. От них невозможно укрыться!
Можно сбежать от друзей с какого-нибудь банкета. Сбежать, ощущая себя полным сил, и думать, что сегодня удалось не выпить лишнего, что несколько бокалов шампанского, а потом коньяк, довольно много коньяка, но хорошего!.. Это не страшно… Сбежать от всех, броситься в такси и помчаться к той, которая ждёт… Но как только откидываешься на сиденье и закрываешь глаза, тебя настигают вертолёты. Они целой эскадрильей настигают такси, зависают над ним и закруживают и тебя, и машину, и весь город… И тебя уже не дождутся сегодня нигде.
Или весной можно выпить пива с приятелями. А такой тёплый вечер, и сирень, и запахи, и бульвары! Потом поужинать в каком-то ресторане, выпить водки немного. Потом снова гулять и выпить пива. Потом повстречаться с ней и выпить того же, что пьёт она, то есть чего-то сладкого и липкого, проводить её, поцеловать на прощанье, снять с её плеч свой пиджак и пойти по бульвару пешком, а потом сесть на скамейку, чтобы с удовольствием выкурить сигарету. Но только ты сел и расслабился, только затянулся и, вдыхая дым, закрыл глаза, как из-за кустов сирени взмывают вертолёты и скамейка начинает вывинчиваться из земли против часовой стрелки…
Или приходишь домой пьяненький и усталый после долгих разговоров и… ещё разговоров. Дома тихо, чисто, прохладно. Лето! Шторы колышутся возле открытой балконной двери. Ты хвалишь себя за то, что не привёл с собой никого… Думаешь, что умоешься завтра, что завтра примешь душ; а теперь нужно немедленно лечь спать. И ты скидываешь одежду прямо на пол и падаешь в прохладную и свежую постель… Но как только твой затылок касается подушки, в комнату, в балконную дверь, в форточку, срывая шторы, влетают вертолёты.
А если открыть глаза, то лучше не становится… Уже не становится! Глаза не удаётся долго продержать открытыми… и вертолёты проводят новый налёт… А значит, утром тебя ждёт страдание и одиночество в этом страдании.
– А за нами вон тот мерс едет всё время, – услышал я голос водителя.
– Конечно, едет, – сказал Макс, – и будет ехать. А знаешь, что у нас здесь? – Макс показал на свой портфель. – То-то же! Их за нами пять ездило, от остальных мы оторвались, а от этого отделаться не можем. Давай! Если оторвёшься, с меня двойная оплата.
– Да ладно! – спокойно ответил водитель. – Хорош врать-то! Но он правда за нами едет от самого клуба.
– Ну-у-у! А я тебе что говорю, – продолжал Макс. – Так будем отрываться или нет?
– Да как от него оторвёшься?! Это же мерин! И здесь не разгуляешься, – ноющим голосом сказал водитель. – Ну попробую, хотя…
– Не надо пробовать, – сказал я.
Мы уже ехали по Большому Каменному мосту мимо Кремля.
– Давай-ка съедем на набережную, – я говорил очень слабым голосом.
– Я с вами и так уже сколько времени потерял, – чуть не заплакал таксист.
– Хорошо! Езжай, будешь сам машину отмывать, – заявил я.
– Саня, тебе плохо?! – Макс оглянулся ко мне. – Поворачивай, блядь! Чё ты плачешь-то всё время, – сказал он водителю брезгливо. – Не ссы, заплатим мы…
Мы свернули с моста направо, потом повернули под мост и выехали на набережную и остановились напротив Кремля. Я сразу вышел из машины, пересёк проезжую часть и подошёл вплотную к реке.
– Да не ссы ты, не убежим. Стой и жди! Что ж ты за мужик-то такой, – слышал я позади голос Макса. Рядом захрустел снег. Макс подошёл сзади.
– Саня, давай по старинке! Два пальца в рот…
– Погоди-погоди, Макс.
– Молчу!
Мы стояли на свежем снегу. Перед нами была замёрзшая река, а дальше возвышался красиво освещённый Кремль. Снег лежал на зубцах стены и на всех откосах и уступах башен. Надо всем этим висели, как диковинные воздушные шары, купола собора…
Было морозно. За спиной изредка проезжали машины. Мы стояли и молчали.
– Правильно, – сказал Макс, – здесь блевать не стоит.
Я молчал и даже ничего не думал. Я дышал. Вдыхал холодный воздух…
– Да-а-а! Вот, Саня, мы-то уже привыкли к этому виду. Открытки, плакаты, телевизор. С самого детства – Кремль, Кремль. А вот он! Представляешь, как должно быть удивительно на него смотреть какому-нибудь японцу или австралийцу. Саня, может быть, я дурак, но по-моему, это очень странно! – он широким жестом указал на Кремль. – Правда же, странно? Это же ни на что не похоже. Так, Саня?
– Да, Макс, это очень странная фигня! – сказал я и кивнул.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
