– Зачем вы ее оскорбляете?! – взбунтовался Осип.
– Я был в Петрограде и узнал много новостей. И самая главная – в моем доме гостит сама Цыпа!
Анна вздрогнула, будто от громкого выстрела. Цыпой ее никто не называл уже много месяцев. Чтобы не упасть от бессилия и усталости она ухватилась за тулуп Осипа, желая ощущать хоть какую-то поддержку.
– Она – не та, за кого себя выдает! – громко объявил Иван Феклистович, словно был конферансье на концерте. – Моя сестра умерла от… сифилиса в Петроградской больнице еще два года назад! Но это чудовище под ее личиной прокралась в нашу жизнь, Наташенька.
– Анна умерла два года назад? – удивилась Наталья Петровна, – Но как такое может быть? Я с ней переписывалась еще в прошлом году!
– Тебе писала не наша Анна, а…
– Я! – вступился Козырь, – Это я вам писал… и придумал этот план… Нам просто нужны были деньги, чтобы убежать!
Теперь подоспела очередь удивляться Наталье Петровне, она некоторое время стояла молча, открыв широко рот, а потом заговорила тоненьким, почти детским голосочком:
– То есть, вы топтались в наших душах грязными ногами из-за денег? Все это ради наживы?
– Не совсем так, – начала оправдываться Цыпа. – Трудно объяснить… Мы были загнаны в угол – нам пришлось бежать… И это был один из более или менее честных способов собрать деньги на билеты, чтобы покинуть Россию. Мы не ожидали, что все так завертится, усложнится…
– Ну, конечно! Не ожидали! – усмехнулся Иван Феклистович. – Все ведь было продумано. Даже беременность ради шантажа!
– Шантажа? – удивилась Анна. – Но кого я могла этим шантажировать? Если вы еще помните, я планировала убрать ребенка!
– Вы рассказали своему… подельнику, или компаньону, как у вас там называются преступные случки – не знаю! – продолжил экзекуцию Анны бывший «родственник».
– Прошу без оскорблений! – воскликнул Осип.
– Вы его ввели в курс дела? Предупредили, что ребенок от другого мужчины?
Козырь удивленно обернулся, непонимающе уставившись на Анну.
– Он не понимает, что несет! – прошептала Анна и громко уточнила у Ивана Феклистовича: – Кто вам сказал эту ересь?
– Надежный человек! Я ему доверяю! Его зовут Кобзарь Николай Александрович, он брат Осипа и еще, как я понял, – ваш жених по совместительству!
– Человек-губка твой брат? – с отвращением воскликнула Анна. – Я не понимаю… Как все запутано! Из-за него умерла моя мать…
– А вот Николай Александрович, поведал мне, что ваша мать умерла по вашей вине. Вы – убийца, – произнес Иван Феклистович с таким превосходством, словно был прокурором на публичном суде.
– В каком-то смысле вы правы, я – убийца, – выдохнула Анна, давясь слезами, мир расшатался под ее ногами, и она почти перестала ориентироваться в пространстве. – Такое ощущение, что я еду по ухабам на телеге, на которой всего одно колесо…
– Анна, – позвал ее Осип, – давай уйдем отсюда. С самого начала было понятно, что этот человек не в себе! Анна – его настоящая сестра, унижалась перед ним, прося помочь, она хотела начать нормальную жизнь, но не получилось, не было опоры! Ее заставляли делать то, что ее сгубило, в конце концов. Она умерла не столько от сифилиса, сколько от горечи, потому что семья отвернулась от нее! Я любил Анну, но не смог спасти, – голос Козыря дрогнул, он стер слезы, выкатившиеся внезапно из глаз и бросил в лицо Ивану Феклистовичу: – Ей так важно было получить ваше прощение, не говоря уже о поддержке!
– Ты любил ее… любил… ее, не меня, – вторила шепотом Анна.
– Что ж, коль у нас такой чудесный вечер откровений, я скажу вам кое-что еще: Осип проиграл вас, Цыпа, своему брату в карты, как когда-то мою сестру! И теперь вы – собственность Николая Александровича, как когда-то моя сестра! Теперь примените фантазию! Вы хоть представляете, какой вас ждет финал?! Не предстоит ли вам повторить судьбу одной несчастной особы?
– Ты проиграл нас с Анной в карты, Осип? – прошептала Цыпа, ей вдруг показалось, что земля начала вращаться с невероятной скоростью. – Как такое может быть?» Ты же шулер! Как ты мог проиграть?
– С Николаем мошенничать нельзя, он принимает только честную игру, – сознался Козырь, виновато опустив голову.
– Но как ты мог поставить на кон живых людей? – удивлялась Анна, чувствуя, как горло сдавливает комок горечи.
– У меня больше ничего не было! Я еле его уговорил принять вас, как ставку!
Иван Феклистович зарычал, как раненый зверь и бросился на Осипа. Завязалась драка. Наталья Петровна странно хихикала и вела себя так, словно происходящее ее совсем не касалось. Она вдруг вытянула руку и направила указательный палец на нижнюю часть тела Анны, произнеся:
– Он нас покидает!
Анна опустила голову и увидела, что на ее белой рубашке стремительно увеличивается в размерах кровавое пятно.
– Мне нужен доктор! – прошептала Цыпа, прежде чем упасть в обморок.
После событий в уездном городе Новгородской губернии Анна отправилась в святую обитель, из которой когда-то бежала с садовником. Много лет она терпела насмешки других монашек и занималась самой черной работой, учась смирению и терпению. Она вела праведную жизнь и усердно молилась, трудилась, посвятив свою жизнь Богу и счастью других людей.
– Все-таки вы – удивительный человек, Анна! Я много встречала разных людей на своем веку, но вы – уникальный экземпляр! – произнесла старуха-настоятельница и, спохватившись, тут же поспешно перекрестилась, бубня: – Прости, Господи! После исповедей и откровений этих революционерок, вдруг вспомнивших о Всевышнем, не разумею, что говорю!
Игуменья, являющаяся дальней родственницей Лидии Васильевне и ее дочери, лично выхаживала умирающую от потери крови Анну, постучавшую в дверь божьего дома под покровом ночи. Справедливо решив, что часть грехов блудная девица, попавшая под дурное влияние современности, но вовремя опомнившаяся и искренне раскаявшаяся, уже искупила своими мучениями и болью, как духовной, так и физической, настоятельница монастыря со временем сделала ее своей главной помощницей, надеясь, что благочестивая Анна сменит ее когда-нибудь на столь важном духовном посту. Немолодой женщине, пережившей революцию и гонения со стороны представителей власти, являющихся атеистами и пропагандистами безверия, так и не удалось избавиться от пагубной привычки – злоупотребления кагором. Анна не осуждала ее, понимая, что все люди несовершенны, и если слышала порицания за спиной игуменьи, смело цитировала библейские слова: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень».
– Я скиталась в поисках свободы и независимости, бежала без оглядки от… собственной тени! – признавалась Анна в одной из приватных вечерних бесед с монахиней-родственницей, с которой они стали очень близки. – Но только здесь я поняла: от себя не убежишь, и несвобода на самом деле в наших головах! Нечистые помыслы заключают душу в оковы! Мы и есть главный враг для самих себя!
