БУМАЖНЫЙ ТЕАТР
— Поиграем в театр? — спросил Хачатур у своей сестры.
— Не хочу! — ответила она, и Хачатур знал почему.
Сестра была на два года старше и всегда на все отвечала «нет». Поэтому ему пришлось самому готовить все, что нужно для игры в театр. Он знал, что, когда все будет сделано, сестра не выдержит, присоединится. И быстро найдет новый повод упрямиться и перечить.
Разговор происходил в Вене, в армянском монастыре Святого Духа. Отец детей был звонарем монастыря и помощником в типографии мехитаристов, которая работала при святой обители. Все они были армяне. Театр, о котором говорили дети, был бумажным, складным. Они получили его в подарок на седьмой день рождения Хачатура. Театр нужно было еще собрать, поэтому Хачатуру пришлось порядочно потрудиться. На сцене были декорации для оперы «Похищение из сераля», но Хачатур и его сестра приспосабливали бумажные кулисы и декорации к любым своим играм.
Прежде всего они сохранили билеты, после того как побывали на спектакле в настоящем театре. По моде того времени, на билетах изображались исполнители главных ролей — герой и героиня. Дети их вырезали, приклеили на картонную основу и прикрепили к ним проволочки, с помощью которых можно было передвигать бумажных актеров по сцене. Сцена этой настольной игры, то есть бумажного театра, представляла собой большой холл с расположенными вдоль стен двумя лестницами, которые вели на верхний этаж и соединялись там на огражденной перилами площадке, откуда имелся вход в комнату. Хотя декорации были бумажными, выглядели они прекрасно, был хорошо виден и верхний этаж, и холл внизу. Декорация напоминала в общих чертах копию холла и лестницы в венском дворце Ауэрсперг. Да и вообще многие хорошие дома города, в том числе и их жилище при монастыре. Чтобы придать сцене своеобразие, дети добавили портрет Григора Нарекаци, поэта X века, вырезанный из одной книги, изданной армянской типографией, и икону святого Николая из церковного календаря. Для большей убедительности мальчик изобразил на одной из стен холла стеллаж с книгами. Точно такой, какой стоял в настоящем холле рядом с дверью в монастырскую типографию. Он даже точно подсчитал, сколько там было книг, а было их тридцать шесть, то есть столько, сколько к настоящему моменту удалось напечатать, а потом аккуратно нарисовал все тридцать шесть книг на полках своего переносного бумажного театра. Рисуя, он спросил у сестры:
— Ты все эти книги прочитала?
— Нет.
— Я спрашиваю не про те, которые я рисую на бумаге, а про настоящие, со стеллажа.
— Все книги напечатаны на бумаге. Я их не читала. И не собираюсь читать, пока их делают из бумаги. А потом посмотрим.
— Будем играть в «Слепую бабушку»? — снова спросил Хачатур, когда все было готово к игре.
Он знал, что сестра ответит «нет», но именно на это и рассчитывал. У него уже созрел план, как наказать ее за это надоевшее «нет».
«Я заставлю ее хоть раз сказать „да", хочет она того или нет!» — решил мальчик.
— Не хочу! — сказала она, но тут же схватила женскую фигурку, наклеенную на картон, и приготовилась играть.
Игра состояла в том, что она отдавала команды картонному герою, а мальчик был обязан перемещать его в соответствии с этими командами и во всем следовать им. Это правило было обязательно и для нее: она тоже должна была слушать все распоряжения брата и, выполняя их, передвигать свою, женскую фигурку.
— Давай играть в прятки, — предложила она.
— Кому первому прятаться? Тебе?
— Нет! — сказала сестра.
— Прятаться будем в холле?
— Нет, на втором этаже.
Так она постоянно перечила младшему брату, не давая ему возможности отдать хоть какое-нибудь распоряжение, чтобы представление шло так, как он того хочет.
— Тот, чья сейчас очередь, должен пойти по левой лестнице? — спросил он.
— Нет. Он пойдет по правой лестнице, — ответила сестра, и мальчик, которому сейчас предстояло прятаться, повел свою фигурку по правому ответвлению лестницы, сделанной из раскрашенной под мрамор бумаги.
— Ему сейчас прятаться в комнате? — хотел узнать Хачатур.
— Нет! — отвечала сестра. — Пусть прячется на площадке, за перилами.
— Но там же негде прятаться! — закричал мальчик.
— Есть! — отрезала сестра. — Он может перелезть через перила и спрятаться за ними.
— А вдруг он упадет?
— Не упадет! — ответила она.
И когда, играя в прятки на бумажной сцене, она нашла мужскую фигурку, спрятавшуюся с внешней стороны ограждения лестничной площадки, куда, выполняя команды, ее привел брат, сестра помогла этой фигурке, насмерть перепуганной, перелезть обратно через перила и успокоиться. Так было дело с картонным человечком.
«Отлично! — подумал Хачатур. — Пока она помогает картонному человечку перелезть через перила обратно, кто-нибудь может толкнуть ее и она свалится в холл и сломает себе шею. Просто нужно превратить декорации бумажного театра в настоящую лестницу и настоящий холл».
— Вот это здорово! — произнес он вслух и решил перейти от замысла к делу.
