«А, вот значит, отчего так убивалась Катя! Это же ее собственный ребенок!» Меня передернуло, будто в вагоне стало на десять градусов ниже. Ужас подступил со всех сторон. «Ужас, ужас…»[9]– только и смог повторить я вслед за полковником Куртцем, пока сознание вновь не затмила серая пелена.
ПРОСТО ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ…
2.05.03, старик
Я увидел старика. Он сидел на гранитных ступеньках салона красоты. От него несло застарелой мочой и потом. Обветшалая одежда и кирзовые сапоги. Оспенное лицо в складку.
Желтые зрачки. Он посмотрел на меня и тяжело вздохнул. Я прочел в его глазах больше, чем необходимо. Они говорили: «Никто не сможет уже изменить положение сложившихся вещей: ни ты, ни я, ни сам Господь Бог». Глаза говорили со мной. Они рассказали за долю секунды больше, чем мне требовалось узнать. Они заглянули в самые отдаленные уголки Вселенной, раскрыв тайну мироздания. Посмотрели на мою грязную душу и слегка усмехнулись. В них читалось Великое знание, знание о настоящем положении вещей в мире. Ведь если каждая вещь находится на своем, заранее определенном Всевышним месте, то большего и желать не надо. Я понял, насколько был глуп, желая творить добро из зла. И я раскаялся в грехах.
Когда я удалялся на встречу к Ольге, за спиной я услышал голос охранника, сгонявшего старика с холодных гранитных ступенек матюгами.
2.05.03, Ольга
– Ну ладно, иди давай! – Ольга в последний раз поцеловала и выпустила мою руку.
Ее губы по-прежнему были горячи, а пальцы слегка дрожали от волнения.
– Ну иди же! – с полушутливым упорством она наконец вытолкнула меня за дверь.
Я спускался, но в душе летел к звездам. Я не замечал дремотный, повизгивающий лифт, наваленную кучу в углу и обхарканные стены. Я спускался, но на самом-то деле поднимался все ближе и ближе к звездам и солнцу. Она приятно согревала все мое тело. Ее тепло осталось внутри меня. Ее нежный взор останется со мной, даже когда я выйду из темного обосранного парадняка на божий свет. И даже…
Сначала, когда я спускался по ступенькам подъезда, я не заметил черный спортивный BMW. Но когда от него отделилась мускулистая фигура качка и направилась ко мне, я обернулся. Но было слишком поздно.
Один точный удар ладонью под подбородок – и я оказался на лопатках. Здоровяк придавил коленями мои руки к асфальту так, что на них начался отпечатываться рельеф с камушками и неровностями. Сам он сел мне на ноги. Голос звучал более чем убедительно:
– Слушай сюда, мудила! Еще раз я (указательный палец с печаткой на себя) тебя (средний палец на меня) увижу с моей женщиной (большой палец куда-то вверх), и тебе наступит полный пиздец! Я ясно выражаюсь?!
Яснее некуда, монстр!
– Один раз поигрался, я думал, успокоишься, – продолжал он наседать. – Мало того, что угнал мою тачку, так еще с моей девушкой!
В голове промелькнули какие-то воспоминания и странный вопрос «Как она туда попала?» Куда – туда?!
– Моя девочка любит поиграться с такими, как ты! – он чувствовал превосходство надо мною во всем: и в силе, и в знании. – Ты даже, наверно, наивно полагаешь, что моя девочка станет жить в таком уебище? Да это просто съемная квартира для наших с нею встреч! И как только ты ее отводишь наверх и съябываешь, я поднимаюсь к ней. Запомни: любит она лишь меня! И трахаю ее только я!
В моей голове, сильно опустошенной за последнее время, начала выстраиваться мозаика из фактов, но пока я не мог уловить конкретного смысла произошедшего. Что-то зависло в воздухе…
– Такие, как ты, не утруждают себя вопросами в мелочах. К примеру, ты никогда не задумывался, почему она оказалась в той машине?.. Моя деточка очень любит играть разные роли, у нее это чертовски хорошо получается! А такие, как ты, – лишь тупоголовое посмешище человечества. Первосортный сброд. Вставай и забудь этот адрес, мудила!
Здоровяк слез с меня. Я, приподнимаясь, стал вспоминать что-то конкретное: старенький Opel, парк Политеха, бег… И тут наконец я осознал, в чем дело. Я даже чуть было не рассмеялся своей наивности. Она меня использовала ради своего дружка! Игра, бля! Какой же я тупица, что поддался на ее чары! Слишком часто в последнее время туплю. Слишком высоко взлетел, и Солнце опалило крылья, и я, подобно Икару, падаю на самое дно, опускаюсь в самый ТРЭШ.
Я поворачиваюсь, униженный и оскорбленный, и кричу горе мышц:
– Чего, бля? Наподставлял свою жопу разным пидорам и накопил на приличную тачку?!
– Ах ты, сука! – только и услышал я от горы мышц, но сам уже бежал, горя от стыда и сраного позора.
2.05.03, аллея, не знаю где, не знаю во сколько
Если хорошенько пройтись, то можно забыть обо всех проблемах. На время, конечно!
Если честно, то я глубоко жалел себя. Меня обманула любимая девушка, меня бросил настоящий друг. Я возвращался к прошлой жизни и думал, что все в принципе складывалось неплохо. Один налет на дом белобрысого пиздюка чего только стоит! Но в середине мирового порядка лопнули какие-то невидимые пружины, и все стало катиться под откос. Гребаный героин, куча трупов по непонятной причине: то ли из-за геры, то ли из-за того налета. Если верить сожмурившемуся Вождю, то им стало все известно и про нас. Больше всего на свете мне хотелось узнать про тех, кто устроил ту бойню. Вернее так, мне больше всего не хотелось знать о них.
Я снова вспомнил Олю и чуть было не заплакал. Это я-то! Гребаная жалость к себе! Почему? Я спрашиваю: «Почему?» Господи, ведь Ты же знаешь, что я делал все это во имя Тебя: я хотел, как Твой сын, накормить нуждающихся, дать им надежду и веру в грядущий день спасения. А Ты меня так наказываешь! Я не понимаю…
Ведь в этом государстве всем на все глубоко насрать. Бедные остаются бедными, богатые – богатыми. Твой сын говорил книжникам и фарисеям: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу».[10]Почему же люди не могут уразуметь столь простой истины? Почему кто-то ездит на «ягуаре», а тут же рядом лежит в луже из мочи и кала городской доходяга? Почему Ты допускаешь такое?..
Жалость к себе слегка отступила и слепая ярость вместе с ней. Я четко понял, что каждому дается свой путь, и его он должен сдюжить до конца. Иначе первоначальное предназначение человека теряется. Внутренняя святость – вот настоящий маяк на жизненном пути. «Кто бы говорил!» – мрачно констатировал я сам.
Я плелся по аллее из осин. В воздухе разлилось праздничное ожидание, кругом чувствовался запах обновления. Словно вихрь промчался и смел всю уродливость Петербурга. Наполнил его суровое небо добротой. Я попытался вдохнуть как можно глубже и вобрать в себя магическую субстанцию. Я почувствовал, как новое, доселе еще неведомое мне чувство заполнило легкие и сердце. Это чувство надежды на лучшее. Да, меня обманул самый близкий друг! Да, меня бросила моя девушка! Но жизнь есть испытание, и ты его должен пройти, не уронив своей чести. «Жизнь только начинается», – подумалось мне, и, словно камень с ног, свалились с души все заботы. Я свободен. Какая прекрасная концовка для какого-нибудь романа…
