Глава седьмаяЗАПИСКА И КОЛЬЦО
Владения герцога Вейенто были невелики, если сравнивать их со всем королевством, и вряд ли могли по-настоящему удовлетворять претензии герцога, потомка старшей ветви правящей семьи. И все же замок, выстроенный в горах еще первым герцогом, Мэлгвином, не мог не поражать воображение. Старинная твердыня сама рассказывала свою историю, пользуясь для этого выразительным и лаконичным языком архитектуры.
Темные от времени башни, квадратные в сечении, приземистые и крепкие, восходили к самым древним временам. Они составляли костяк, основу замка. Более новые, облицованные светлым камнем, создавались в эпоху, когда в цене было все изысканное, тщательно и продуманно обработанное.
Внутри замка также можно было найти помещения на любой вкус: от грубых казарм, лишенных какого-либо «украшательства», до женских покоев, где находились огромные коллекции предметов роскоши, безделушек и настоящих произведений искусства.
Причудливое строение просто завораживало Ингалору. Танцовщица со своим напарником Софиром обитала в той части замка, что была отведена госпоже Эмеше, любовнице герцога Вейенто.
Эмеше знала, что никогда не станет официально признанной женой: герцог в своих матримониальных планах метил гораздо выше, нежели женитьба на дочке простого дворянина. Когда-нибудь Вейенто введет в свой дом по-настоящему знатную девушку, и тогда Эмеше придется уйти.
Но пока этого не случилось, она была единственной полноправной хозяйкой большей части замка и в печальные минуты находила утешение в искусстве.
Пригласить танцовщиков было ее идеей. Выписали самых лучших, по рекомендации доверенных лиц. Госпожа Эмеше не была разочарована: оба артиста, и мужчина и женщина, выступали прелестно и совершенно очевидно обладали и вкусом, и мастерством.
Она почти не разговаривала с танцовщиками, лишь иногда присылала к ним слуг, дабы те передали пожелания госпожи. И поскольку эти пожелания исполнялись в точности, то все остальное время Ингалора и Софир были предоставлены сами себе и могли развлекаться сообразно своим наклонностям.
Софир предпочитал отдыхать в отведенных ему покоях, зато Ингалора без устали бродила по замку. Она быстро примелькалась всем его обитателям. На кухне и в казарме, в дамских апартаментах и даже в комнатах личной прислуги герцога – везде видели гибкую фигурку танцовщицы, ее длинные желтые косы со вплетенными в них многочисленными украшениями, что при малейшем ее движении принимались плясать на спине между лопаток.
Она была податлива на ласку и никогда не отказывала мужчинам, а если уж отказывала, то так, чтобы не обидеть. Ингалора хорошо помнила один из уроков Лебоверы, великого человека, воспитателя множества танцовщиков, создателя праздников. Лебовера, большой любитель и девушек, и юношей, говаривал, бывало: «Если хочешь добиться успеха, то говори «нет» лишь тому, кого все терпеть не могут…»
У Ингалоры была клетка с почтовыми птицами. Она объяснила госпоже Эмеше, что птицы нужны ей для выступлений: она предполагает показать танец с ручными голубями. Госпожа Эмеше как будто поверила, так что танцовщица без всяких затруднений смогла отправить послание господину Адобекку в столицу и оповестить его о готовящемся покушении на принца Талиессина. Она угадала будущего убийцу в Радихене и описала внешность этого человека, каждый его шрам, каждую отметину на его теле.
А после этого начались неприятности.
Ингалора как раз возвращалась в свои покои после одного из вздорных приключений, на которые она была горазда в последние дни, когда услышала взволнованный голос Софира и воркующий говорок госпожи Эмеше.
Девушка отдернула тяжелый занавес, отделявший ее покои от большого зала, где жили «хозяюшки» – прислужницы госпожи Эмеше, – и увидела…
Софир, заламывая руки, бегал по комнате и хватался то за одну безделушку, то за другую, благо здесь их имелось предостаточно.
– Госпожа, но эти птицы нам жизненно необходимы! – заклинал он.
В расстроенных чувствах Софир взял какую-то тяжелую шкатулку и, даже не замечая того, что делает, попытался сломать ее замок. Затем он случайно нажал потайную пружину, и из дна шкатулочки высыпалось два десятка тонких золотых колечек. С криком ужаса Софир бросился подбирать их с пола.
– Мой дорогой, – говорила госпожа Эмеше, вынимая из клетки одну птицу за другой, – мой дорогой, ни одно живое существо не должно находиться в неволе. Мне подсказало это мое сердце.
