Дентиус сердито пожал плечами.
— Кого это волнует? — Он повернулся к мальчишке, занявшему место сигнальщика. — Отправь сообщение. Скажи им, что если откроют огонь, мы начнем расстреливать пленных. Тех, которых мы подпалили, уже нет, правильно? Может, они воспримут это как добрый знак. — Детриус потер подбородок. — Остается только успеть к месту встречи, и все — мы дома.
Венера испытала прилив ни с чем не сравнимого злорадства.
— Нет, Дентиус, ты в ловушке. — Она одарила его презрительной улыбкой. — Одно неверное попадание, и это судно взорвется.
Он только что отвел взгляд и собирался сказать что-то своим людям, но теперь повернулся и вопросительно посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
— Ты действительно думаешь, что я расстреляла офицеров, потому что они знали о наших намерениях? — Она рассмеялась. — Они собирались уничтожить судно, Дентиус. Я помешала им. А потом сломала ключ от пульта управления. Посмотри сам.
Все как по команде уставились на неприметную металлическую панель на внутренней стенке мостика.
— Взрыв может произойти в любую секунду. От малейшего толчка. Как говорят, спусковой крючок взведен.
Снаружи прогремел еще один залп.
— Должно быть, это ваши люди стреляют по байкам, — заметила индифферентно Венера. — Думаю, ответного огня ждать долго не придется.
Один из пиратов присел на корточки возле пульта управления.
— Похоже, капитан, так оно и есть. И есть ключ в замке, сломанный.
Дентиус тихо ругнулся.
— Закрой рот, ты похож на идиота, — сказала Венера.
— Отменить сообщение! — Дентиус бросился к сигнальщику. — Передай им, что мы просим прекратить огонь!
— Но… но… — Лейтенанты Дентиуса посмотрели друг на друга, потом на командира и наконец на Венеру.
— На тех пяти кораблях понятия не имеют, насколько уязвима сейчас «Ладья», — продолжала Венера. — И они только что своими глазами видели, как вы сожгли их людей. Неужели ты всерьез рассчитываешь, что они станут соблюдать правила хорошего тона? — Она покачала головой. — Пора прийти к соглашению, джентльмены. Вы можете пригрозить, что в любую секунду взорвете корабль, значит, ваше положение не безнадежно. Держу пари, что вы еще можете удрать и спасти свою шкуру и, не исключено, даже свой корабль. Но переговоры нужно начать незамедлительно.
Глаза у Дентиуса едва не вылезли на лоб, бледная физиономия побагровела. Он выхватил саблю и бросился к ней. Она спряталась за штурмана.
— Ты должен сейчас же вступить в переговоры с моим мужем, адмиралом, — быстро сказала она. — Он… он ждет снаружи. И, Дентиус, адмирал скорее согласится выслушать тебя, если ты убедишь его, что я жива.
Дентиус зарычал. Потом повернулся к сигнальщику у семафора.
— Пошли вот это: «Просим немедленного прекращения огня. Готовы для переговоров с адмиралом». И кто-нибудь, скажите нашим людям, чтобы прекратили стрелять!
Взгляд, который Дентиус бросил на Венеру, мог испепелить заживо.
— Можете радоваться, сколько хотите, леди. Но я назначу цену за вашу голову, и за ней будут охотиться все головорезы Слипстрима. Бьюсь об заклад, вам и года не протянуть.
Она выскользнула из цепких пальцев штурмана.
— Это будет так похоже на жизнь дома, — сказала она беззаботно. — Но я бы не рассчитывала, что ты доживешь до исполнения контракта. Теперь ведь и на тебя охотников найдется немало. Из своих же.
На мостике наступила тишина, затем внешний люк открылся, и один из лейтенантов вышел, чтобы привести адмирала Чейсона Фаннинга.
Слю, главный плотник, приветливо кивнул Хайдену, когда тот завел свой байк в ангар. Кто-то помахал рукой. Кто-то даже улыбался.
Подумать только, люк открыли без обычной задержки. Никто не ворчал. Как будто это не он, а кто-то другой вернулся на корабль после довольно-таки продолжительного отсутствия.
Что же такое? Что случилось?
Хайден до смерти устал, проведя десять часов в воздухе по своей собственной инициативе. Все байки «Ладьи» вылетели на поиски пиратов, но пока никого не обнаружили. Дентиус и его подручные растворились бесследно, выговорив для себя на переговорах по прекращению огня стартовый гандикап. Никаких других судов тоже замечено не было; по мнению Трэвиса, они скрывались где-то среди айсбергов.
Гоночный байк Венеры изрядно пострадал от пуль и теперь издавал странный свистящий шум. Своих достоинств он, однако, не утратил. Машина как будто вырабатывала собственный характер, и Хайден уже начинал подумывать, не дать ли ей имя.
— Эй, дай-ка помогу. — Один из парней, имени которого он не знал, подтянулся, чтобы помочь повесить байк на крюк. Хайден удивленно моргнул.
— Спасибо. — Не зная, что еще сказать, он кивнул всем и выбрался из ангара. Корабельный лазарет находился в задней части судна; туда Хайден и направился.
Возле прямоугольного ящика, который и был корабельным лазаретом, в тусклом свете фонаря колыхались серые тени. Кто-то, должно быть, умер, подумал Хайден и, повинуясь внезапному порыву беспокойства, заработал локтями, прокладывая путь через толпу.
Но не успел он добраться до двери, как услышал голос Мартора. Мальчишка уже очнулся и, судя по голосу, чувствовал себя неплохо. Он не просто разговаривал: голос его звучал выразительно, с присущими искушенному рассказчику модуляциями, то опускаясь до драматического шепота, то возносясь к ораторским высотам.
— …А у нас полный мешок мин. И Хайден говорит: «Давай-ка возьмем да и взорвем те айсберги!» И вот мы пробираемся через мины — раз! раз! — и ныряем в облака. И тут на нас из тумана надвигается громадная стена льда. И Хайден говорит: «А давай-ка ее взорвем!» И я взрываю. Бум! Бум! Ну и дела!
— В моем отчете, — прозвучал сухой голос корабельного врача, — будет сказано, что мистер Мартор скончался от чрезмерной жестикуляции.
— Точно, — крикнул кто-то, перекрывая общий смех, — не суетись, малыш. Но все-таки чем это кончилось?
Хайден в нерешительности остановился у двери. Ему не нравилось, что Мартор рассказывает о нем, хотя, возможно, именно этим и объяснялась теплая встреча у люка.
Вот только не наплетет ли парень лишнего? Хайден постучал по плечу стоявшего перед ним высокого мужчину.
— А вот и он, наш герой собственной персоной. — провозгласил тот, отступая в сторону. Проскользнув в палату, Хайден ухватился за матрас, чтобы остановиться.
Раненые устилали пол, стены и даже потолок. Почти все бодрствовали и слушали Мартора, занимавшего почетное место у входа и выглядевшего пародией на привратника.
— А, Хайден! Я тут рассказывал ребятам, как мы с тобой подорвали айсберги и спасли флот! — Вытянутая, как у хорька, физиономия расплылась в нехарактерной для него улыбке. — Пираты прямо на них и налетели! Бум! Бум! Бум! — Он рассмеялся и тут же моргнул от боли. — А потом, — оратор обратился к замершей во внимании публике, — он говорит: «Эй, давай-ка вернемся и спасем «Ладью» Вдвоем, представляете! Но он…
