Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
— Господь сказал, что вмешается в земные дела и положит конец нынешней жестокости, — сказал папа. — Показать вам, где это написано?
— Да не трать ты время попусту, — сказала женщина.
— Что же, ладно, спасибо, мы еще зайдем, — сказал папа, и мы пошли назад по садовой дорожке.
Еще несколько домов — и мы оказались на Мурленд-роуд.
Только мы туда свернули, меня начало тошнить. Мы ударились, как об стену, о ветер с горы, он принес с собой градины. На дороге стояла сгоревшая машина, тут же было множество мальчишек на велосипедах, где-то бухала музыка. Я посмотрела на мальчишек на велосипедах, но Нила не увидела.
Я сказала:
— А может, в те дома, куда мы не попали, кто-нибудь уже вернулся?
— Да мы же только оттуда.
— И что? — сказала я. — А может, они уже пришли. А некоторые мы вообще пропустили, помнишь — там, где дорога загибается. Нужно бы туда зайти, пока не забыли.
Папа сказал:
— По-моему, мы ничего не пропустили.
— Пропустили, — сказала я, — и если мы туда не вернемся, мы можем вообще про них забыть, а Армагеддон, может, уже завтра, и они так и не услышат спасительную весть.
Папа нахмурился:
— Джудит, чем тебе не нравится эта улица?
— Ничем! — ответила я.
— Тогда пошли.
В первом доме, к которому мы подошли, калитка висела на одной петле. Мы постучали, но могли бы и не стараться: бультерьер, привязанный рядом с каким-то матрасом в палисаднике, начал рычать и рваться с цепи. Мимо пронесся целый табун велосипедов, мальчишки кричали: «Святоши сраные!»
Папа постучал еще раз. Я отодвинулась подальше от бультерьера, который, видимо, решил задушить себя до смерти.
— Папа, — сказала я.
— Да.
— Нам обязательно проповедовать на этой улице?
Папа сказал:
— Джудит, живущие здесь люди не меньше других достойны услышать благую весть.
Мы прошли подальше, к следующему дому. Одно окно было заклеено упаковочной лентой, на почтовом ящике не хватало крышки. Наверху хлопнула дверь, и кто-то прокричал: «Кого там принесло? Пусть валят отсюда!» На сей раз дверь открыл старичок с глазами как у дикого зверя. Папа сказал:
— Доброе утро, сэр. Мы задаем всем вашим соседям очень важный вопрос: верите ли вы в то, что Господь вмешается и что-то сделает с этим миром?
Глаза старичка перескочили с меня на папу. Он громко сглотнул, губы завернулись внутрь и одна под другую, будто бы он жевал.
Папа сказал:
— Полагаю, с тех пор, как вы были маленьким, многое изменилось. Полагаю, в те времена можно было уйти из дома и оставить дверь незапертой. А теперь все иначе, да? Неудивительно, что очень немногие верят в Бога. Но в Библии написано, что будет дальше, вот, посмотрите.
Челюсть старичка задвигалась, но оттуда не донеслось ни слова. Взгляд прыгнул внутрь дома, потом снова к нам.
Папа прочитал цитату и дал старичку брошюру. Пальцы у старичка были желтые, брошюра шуршала в его руках. Папа сказал:
— Вот, посмотрите. Это то, что Бог обещал устроить на земле. Вы хотели бы жить в таком мире?
Женский голос крикнул:
— Пусть валят отсюда!
Старичково адамово яблоко запрыгало вверх-вниз. Он попятился, закрывая дверь.
Папа сказал:
— Я так понял, сейчас не самое подходящее время. Мы еще зайдем и обсудим с вами надежды на будущее. У вас есть Библия? Если да, почитайте то, что здесь рекомендуется.
Мы вышли из садика, и папа записал все подробности. Он сказал:
— Похоже, Джудит, нам удалось отыскать Овцу. Я почти уверен, что нам удалось отыскать Овцу.
Было без двадцати двенадцать. Я подумала — а может, и получится. Всего-то и надо — еще два-три дома, где с нами немного поговорят.
В следующем доме нам открыл дяденька в жилетке и брюках, подвязанных веревочкой. Жилет доходил до верхней части живота, а брюки — до нижней. Между ними тело было цвета бараньего жира, который папа сохраняет от воскресных обедов, а на нем множество бледных волосков. Папа сказал:
— Здравствуй, Клайв, как жизнь? Ты, наверное, знаешь, что я христианин. Мы с дочерью ходим и делимся с твоими соседями надеждой на будущее.
Дяденька вовсе не смотрел на папу. Он хмыкнул и стал смотреть в конец улицы. Подбородок его торчал вперед.
Папа сказал:
— Не знаю, как тебе, а мне не нравится, что творится в этом мире.
Клайв посмотрел в один конец улицы, потом в другой. Похоже, он задерживал дыхание, потому что время от времени воздух понемногу вырывался у него изо рта. Он положил руку на косяк у меня над головой, бараний жир дрогнул. Под мышкой у него двумя кустиками росли бледные волосы, как две рощи, где ветер дует в разные стороны.
Папа сказал:
— Но в Библии сказано, что мы живем в последние времена, скоро Бог уничтожит этот мир. Ты хотел бы жить в мире, где всем гарантирована работа, а нищета ушла в прошлое?
Клайв кивнул кому-то на другой стороне улицы. Выпустил еще немного воздуха. Но так и не взглянул на папу.
Папа сказал:
— Оставить тебе брошюрку, где обо всем этом рассказано подробнее?
Клайв целую минуту не делал вообще ничего. Потом покачал головой, очень медленно, из стороны в сторону.
Папа сказал:
— Ну что же. Поговорим об этом в другой раз.
Клайв хмыкнул, снял руку с косяка и закрыл дверь.
— Сатана ослепил их разум, — сказал папа, когда мы шли к калитке.
Мы дошли до конца улицы по одной стороне и перебрались на другую. Было без десяти двенадцать. Я уже сильно надеялась, что все получится. Если только еще хоть кто-то с нами поговорит.
Мы подошли к дому, где во дворе валялся автомобильный двигатель и стояла детская коляска. Дверь снизу была забита фанерой, окно сверху заклеено липкой лентой. Папа постучал, вышла девушка с младенцем на руках. Ей было, наверное, лет пятнадцать. Вид у нее был сонный. На руках росли черные волоски, и над губой росли черные волоски, а еще черные волоски росли между бровей. Под футболкой было видно соски. Она была босиком. Младенец хныкал, жевал свой кулачок и был без подгузника.
Папа сказал:
— Доброе утро. Мы задаем всем вашим соседям очень важный вопрос: вы верите, что Господь вмешается и что-то сделает с этим миром?
Похоже, веки ей было не поднять — слишком тяжелые. Она сказала:
— Чего?
Папа повторил свой вопрос.
Она качнулась взад-вперед:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
