— Необходимо прекратить показ этих мерзких фильмов, — искренне заявил Скоби. — Как долго еще нам терпеть грязь, забивающую слабые умы, и надеяться, что ими не овладеет безумие?
Некоторые из стоящих рядом одобрили его слова. Он уже был местной знаменитостью. Скоро Скоби сделается фигурой национального масштаба.
На следующий день дома у Скоби объявился Слоумен. Он едва сдерживал недовольство. Элизабет Ятманн хотела увидеть репортера. Она что-то собиралась сообщить ему — что-то такое, что можно было сказать только Скоби.
Он остался наедине с Чудовищем. Надзирательница, напоминающая Дольфа Лундгрена, стояла с наружной стороны двери, по ту сторону "глазка". Тюремная одежда Элизабет выглядела как перекрашенная в синее форма медсестры. Все, что она ни одевала, выглядело как медсестринская форма.
— Вы сделали меня знаменитой, мистер Скоби. Благодарю вас.
— Вы сами сделали себя знаменитой, Элизабет.
— Я не пропустила ни одного номера "Кометы". Когда я была маленькой, я хотела быть Красоткой "Кометы". Но моя грудь не выросла до нужного размера.
Если бы сейчас Элизабет позировала обнаженной, то собрала бы больший гонорар, чем принцесса Диана. Людям было бы интересно.
Скоби толком не знал, о чем спросить. За прошедшие недели ей задали тысячи вопросов, но свои секреты она сохранила. Вблизи она казалась еще обычнее, чем на фотографиях, которые надо было уж очень тщательно рассматривать, чтобы увидеть, как ее глаза светятся злобой. Ее светлые брови были почти незаметны.
— Вы смотрите фильмы ужасов?
Элизабет скорчила гримасу:
— Я пугаюсь. Однажды я посмотрела по телевизору половину "Не переставай кричать", а потом месяц мне снились кошмары.
— Вы помните "Где погребены тела-3"?
— Фильм, который брал напрокат Тоби?
— Да.
— Я прочла о нем в "Комете". Кажется, это что-то жуткое.
— Вы его смотрели?
Она ничего не ответила. "Вестнику" Тоби заявил, что этот фильм ему дали по ошибке. Тогда он хотел взять "Когда приплыли киты". Ни одна из национальных газет не ухватилась за такой поворот сюжета.
— Это Роб Хакуилл, чудовище, заставил вас делать… то, что вы сделали?
Элизабет улыбнулась:
— Если это поможет "Комете", мистер Скоби.
И тут впервые за все время он почувствовал, что боится ее.
— У меня есть кассета с фильмом, Элизабет. Я смотрел его. Пытался понять.
— Надеюсь, вы не в одиночестве его смотрите? Вы до смерти себя перепугаете.
Это был просто глупый фильм ужасов. Резиновое чудище выпрыгивало из темноты, кетчупом рисуя на тренированных телах подростков полосы. Громкие звуки и плохая музыка. Смерть со взрывами и нехорошие шутки. Очень трогательно.
Элизабет уже исчезла с первой страницы. Поиск пропавших детей слишком затянулся, чтобы быть интересным. А в интервью психиатров звучало слишком много сложных слов.
— Там все о Малышке Милене и Барри Гатлине.
Малышка Милена была боснийской сиротой, прилетевшей в Лондон за счет Дерека Лича, чтобы сделать пластическую операцию лица, сильно пострадавшего от ожогов. Барри Гатлин был американским комедиантом, попавшим в перестрелку с полицией Лос-Анджелеса после нарушения правил дорожного движения.
— Я хочу помочь "Комете", мистер Скоби. Я хочу сказать вам, где найти…
Она захихикала, как тринадцатилетняя девчонка.
— Скажем так, — и, подражая хриплому голосу, которым рекламировали американские фильмы ужасов, Элизабет произнесла: — Я хочу рассказать вам, где погребены тела…
Если он не уведомит полицию, у него будут неприятности. Но если уведомит полицию, придется делиться. Скоби задумался, как можно сообщить в полицию и сохранить свое право первенства.
Он позвонил Грегу Данфи.
Они встретились с констеблем во время ленча, чтобы выпить в баре "Храбрый солдат" в местечке Олдер. Отсюда до города было девять миль. Данфи вернул одну из копий "Где погребены тела-3", принадлежащих "Комете".
— Так и не смог досмотреть, — признался он. — А вот Джимми и Мэнди понравилось. Ужасы их не пугают.
Дети Данфи ходили в Эш-Гроув. Джимми состоял в одной футбольной команде с Криспином Туми.
Скоби сунул видеокассету в карман пиджака.
— Она сказала мне, где сделала это.
— Боже!
— Она говорит, что дети все еще там.
— Господи Боже!
— Ты и я, мы опередим детективов из Бристоля. Мы сами найдем это место. Я напишу, будто мы нашли доказательства по ее намекам.
Данфи залпом допил пиво.
* * *
В свое время у родителей Элизабет, погибших в автомобильной катастрофе, в Олдере была маленькая ферма. Из-за спада в экономике они сильно задолжали по закладной. Теперь банк выставил это место на продажу. Несмотря на дурную славу, которую приобрел дом, где в детстве жила Чудовищная Медсестра, на ферме было тихо.
— Парни из бристольского департамента все здесь прочесали.
— У Элизабет была тайная каморка.
— Мы копали чертовы ямы везде…
— Это не под землей.
Они с трудом отворили ворота и зашагали по грязной дороге по направлению к дому и сараю.
— Я должен позвонить Слоумену.
— Сперва нужно удостовериться, что Элизабет нас не разыгрывает. Известно, что серийные убийцы могут лгать.
Дверь сарая была открыта. Они вошли. Хотя внутри было пусто, строение все еще хранило запахи сена и навоза. Скоби взглянул наверх, на плоский деревянный потолок. Снаружи крыша была двускатной, покрытой рифленым железом.
Он поискал веревку, о которой рассказала ему Элизабет.
— Победа.
Веревка была намотана на торчащий из земли вертел. Непосвященный человек мог подумать, что это всего лишь часть ленты, на которую должны были крепиться тюки соломы. Он отвязал веревку и сильно дернул. Вверху затрещал потайной люк, и на Данфи свалилась веревочная лестница. Констебль взвизгнул и съежился.
— Волшебство, — сказал Скоби.
Из проема в крыше поплыл отвратительный запах. Репортер знал, что следующие несколько минут будут неприятными.
— Ты захватил фонарь? — спросил он.
— На мотоцикле?
Скоби выудил свою зажигалку и засветил огонек.
— Этого должно хватить.
— Ты что, туда полезешь?
— Вот что я тебе скажу: давай звони Слоумену.
Скоби проверил, работает ли вспышка на его фотоаппарате. Он сделает собственные фотографии. Эксклюзивно. Официально. "ЖУТКОЕ ЛОГОВО МЕДСЕСТРЫ-ЧУДОВИЩА".
