— Некому, что ли, открыть? — крикнула я и толькотут вспомнила, что все мое семейство отчалило в кино.
Я посмотрела в глазок, с первого раза никого не увидела, асо второго разглядела Беки.
— Чего тебе нужно? — спросила я, открыв дверь.
— Одевайся!
— Я думала, ты пришла попросить прощения.
— Прости, но ты должна мне поверить! Ты должна пойти вособняк прямо сейчас!
— Иди домой!
— Рэйвен, собирайся немедленно!
— Что происходит?
— Пожалуйста, Рэйвен, поторопись!
Я взбежала по лестнице и натянула черную футболку и джинсы.
— Поторопись!
Я бегом спустилась по лестнице. Беки схватила меня за руку ипотащила на улицу.
Когда мы забрались в тачку ее отца, я, естественно, закидалаподружку вопросами, но она ни в какую не хотела ничего мне говорить.
Я ожидала увидеть особняк покрытым гнусными надписями, окнаразбитыми, а Тревора и его шайку ликующими по этому поводу. Потом мне в головупришла другая ужасная мысль — дом опустел, и перед ним красуется табличка«Продается».
Беки не стала парковаться у особняка, а остановилась вквартале от него.
— И что? — спросила я. — Почему ты неостановилась поближе?
Но когда мы выскочили из машины, я увидела несколькоавтомобилей, прижавшихся к обочине дороги, ведущей к особняку, что былонеобычно для этой безлюдной улочки.
Вдалеке я заметила двух женщин, одетых в черное, как будтона похороны. Но они шли быстро, держа в руках зажженные факелы. Сердце у меняупало. Потом я увидела мужчину, тоже в черном, с зажженным факелом в руках. Этобыло еще хуже. Мне стало страшно, внутри все опустилось. Я вспомнила окончание«Франкенштейна», когда горожане собираются сжечь замок и выкинуть из домабедного Фрэнки. Только на сей раз толпа была поменьше. Я не могла поверить, чтодошло до этого. Мне уже чудился дым.
— Нет! — закричала я, но тот человек уже завернулза угол, к воротам.
Самое мрачное мое воображение не могло предсказать того, чтоя увидела. Маленькая толпа горожан собралась напротив особняка, причем все быливыряжены в черное, на вампирский лад. Мне показалось, будто я наделасолнцезащитные очки, но радостная Беки, напротив, так и сияла. Она всяческипыталась убедить меня в том, что все идет как надо.
Вскоре и мне стало ясно, что народ, толпившийся передособняком, вовсе не злобствует, а скорее веселится. Это несколько успокаивало,но все я поняла лишь тогда, когда я увидела на открытых воротах баннер, мигомрасставивший все по местам: «Добро пожаловать, соседи».
— Лучше поздно, чем никогда, — сказала Беки.
С ворот также свисали красные вымпелы. На лужайке горелифакелы и освещали холм.
— Эй, девчонка, иди сюда! — крикнул кто-то, когдамы с Беки подошли к толпе.
Я обернулась. Это была Руби. Она была одета в плотнооблегающее черное синтетическое платье. Эротичные сапоги-чулки того же цветадоходили до середины бедра.
— Знаешь, Рэйвен, благодаря этому наряду я ужезаполучила ухажера. Ты ни за что не поверишь, но это дворецкий! Он пригласилменя на свидание! Каково?
Она хихикнула, как смешливая школьница, поглядела взеркальце и вспушила волосы, окрашенные в черный цвет.
— Он, конечно, далеко не мальчик, но еще о-го-го!
Судя по внешнему виду Руби, она слетала за своим прикидом вПариж, зато теперь даже ее белый пудель красовался в черном ошейнике сзаклепками и черном же собачьем свитере.
— А меня узнала?
Это была Дженис в черном мини и армейских ботинках.
— Как по-твоему, это мой цвет?
Она показала мне ногти, покрытые черным лаком.
— Любой оттенок черного, это то самое, что надо! —сказала я.
— Я пыталась предупредить тебя, чтобы ты не приходилана Снежный бал, — быстро начала Беки, когда мы шли по подъезднойдорожке. — Но Тревор стал шантажировать меня, и я струсила. Ты меня всегдавыручала, а когда от меня потребовалась помощь, я подвела. Ты когда-нибудьпростишь меня?
— Да ладно. Я сама виновата, настолько увлеклась своимипереживаниями, что в упор не слышала предупреждений. Главное, теперь ты привеламеня сюда. Я рада, что ты избавилась от чар Тревора.
Мы с Беки поднялись на холм и наткнулись на ДжекаПаттерсона, который был в черном свитере с высоким воротом и в джинсах.
Теперь, после всех этих лет, пришел мой черед одарить егопризнательным поцелуем в щеку.
— Поверить не могу, как это здорово!
— Не я додумался до того, чтобы все вырядились вчерное. Это его заслуга.
Джек указал на парня в черной футболке, с зачесанными назад волосами.
— Привет, подруга!
Это был Мэтт.
— Я боялся, что ты не придешь. Нам пришлось послать затобой Беки. Не можем же мы толком, по-соседски приветствовать Александра безтебя.
Глаза у меня загорелись.
— Он весь вечер спрашивал о тебе.
Я принялась отчаянно озираться по сторонам, на время потерявдар речи. Мне хотелось обнять их всех. Но где же Александр?
— Думаю, ты найдешь его в доме, — подсказал Мэтт.
— Не могу поверить в то, что вы сделали это!
Мысль о том, что я снова увижу Александра, приводила меня ввосторг. Я крепко обняла Руби и Мэтта, которого, по-моему, это пылкоепроявление чувств несколько напугало.
— Давай-ка беги туда, пока солнце не поднялось, —сказал он.
Я помедлила, вспомнив, что одного человека так и не увидела.
— А он не будет прятаться в тенях?
— Кто?
— Ты знаешь кто!
— Тревор? Его не пригласили.
— Большое спасибо, Мэтт! — сказала я и показалаему два поднятых больших пальца.
— На самом деле это все сделала ты. А мы простоустроили классную тусовку.
Беки схватила меня за руку и повела к особняку. У дверистоял стол с закусками и напитками — соками, чипсами, попкорном, сластями ипрочим, всем тем, что было у Александра в тот вечер, когда мы смотрелителевизор у него дома.
— Не может быть! — воскликнула я и уставилась наБеки. — Я что, тебе про все это рассказывала?
— Конечно. Но если бы я сохранила это в секрете, то мысейчас не смогли бы угоститься.
Она собралась было оправдываться, но я не рассердилась, анапротив, улыбнулась и сказала:
