– Вы приехали просить мою кузину оставить вам котильон? Вы очень предусмотрительны! Позднее она, несомненно, будет завалена просьбами! Дассет, вы найдете мисс Стэнтон-Лейси в желтом салоне! Проводите к ней его светлость!
– Вы считаете, мне стоит попросить? – взволнованно сказал лорд Бромфорд. – Знаете, его не танцуют на Ямайке, но я брал уроки и две фигуры уже знаю довольно сносно. А здесь будут вальсировать? Я не танцую вальс. Я не считаю это приличным. Надеюсь, мисс Стэнтон-Лейси не вальсирует. Я не люблю, когда леди делают это.
– В наше время вальсируют все, – сказал мистер Ривенхол, стремясь к своей цели. – Вам следует также взять уроки вальса, Бромфорд, или вас выведут из игры!
– Я не считаю, – сказал лорд Бромфорд, тщательно обдумав эту возможность, – что надо жертвовать своими принципами, чтобы угодить капризу женщины. У меня котильон не вызывает возражений, хотя я знаю, что многие не разрешают его в своих домах. Я умею танцевать народные танцы. В работах древних описаны ритуалы хоровода и народных танцев. Знаете, Платон рекомендовал учить детей танцевать; а некоторые классические авторы считали, что танцы превосходно восстанавливают силы после серьезных занятий.
На этом месте мистер Ривенхол прервал его, напомнив о приглашении, и покинул дом. Лорд Бромфорд последовал за дворецким вверх по лестнице в гостиную. Дассет считал, что холостому джентльмену было неприлично появляться в комнате юных леди. А когда Софи в сопровождении Селины вошла в гостиную, лорд Бромфорд, не теряя времени попросил ее танцевать с ним котильон. Софи, убежденная в том, что кто-нибудь из ее друзей с полуострова придет ей на выручку, ответила, что с сожалением вынуждена отказать ему. Ее, сказала она, уже пригласили. Его лицо вытянулось; он даже слегка обиделся и воскликнул:
– Как это могло произойти, если ваш кузен сказал мне поторопиться, чтобы оказаться первым?
– Мой кузен Чарльз? Он так сказал? – понимающе заметила Софи. – Ну, он, без сомнения, не знал, что три дня назад меня уже пригласили. Возможно, мы станцуем с вами один из народных танцев.
Он поклонился и сказал:
– Я как раз говорил вашему кузену, что у нас есть известные авторитеты в области народных танцев. Уверен, эти танцы нельзя посчитать пагубными. Чего нельзя, по-моему, сказать о вальсе.
– О, так вы не вальсируете? Я так рада… то есть, я хотела сказать, никто тогда не посчитает вас легкомысленным, лорд Бромфорд!
Он был польщен; поглубже уселся в кресле и сказал:
– Сударыня, вы высказали интересную мысль. Есть такая поговорка: «Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты», а можно ли узнать о мужчине по тому, что он танцует?
Хорошо, что это был риторический вопрос, ибо не одна ледии не смогла бы ответить на него. Лорд Бромфорд начал развивать тему, но его прервало появление мистера Вичболда, который пришел, чтобы, во-первых, сопровождать Софи и ее кузин на показ диких животных, и, во-вторых, просить чести быть ее партнером в котильоне. Софи пришлось отказать ему, но она сделала это с большим сожалением, потому что мистер Вичболд слыл превосходным танцором, выполняющим каждую фигуру котильона с грацией и элегантностью.
Однако ко вторнику у Софи был далеко не презренный партнер в лице лорда Френсиса Волви. Она с большим мужеством приняла тот факт, что он сначала обратился к мисс Ривенхол, лишь сказала, что из христианского милосердия к остальным юным женщинам Сесилия не должна надолго откладывать замужество.
С самого начала было очевидно, что бал станет одним из событий сезона. Даже погода благоприятствовала ему. С рассвета и до обеда Омберсли-Хауз был ареной оживленной деятельности, на улице перед домом стоял громкий шум от колес повозок торговцев; туда-сюда бегали бесчисленные посыльные. Мистер Ривенхол, вернувшийся из-за города, подошел к дому, когда двое рабочих в рубашках и кожаных штанах устанавливали навес над подъездом; а один, в байковом фартуке, под высокомерным руководством Дассета расстилал красный ковер на ступенях. Внутри дома мистер Ривенхол чуть не столкнулся с лакеем, который несся по направлению к большому залу, прижимая к груди большую пальму в кадке. Увернувшись от него, он тут же наткнулся на экономку, которая несла в столовую гору лучших скатертей. Дассет, последовавший за мистером Ривенхолом в дом, с удовлетворением сообщил ему, что за обедом в восемь часов будет присутствовать тридцать человек. Он добавил, что ее светлость прилегла отдохнуть перед едой, а его светлость лично выбирал вина к столу. Мистер Ривенхол, скорее примирившись с этим, чем восхищаясь, кивул и спросил, нет ли ему каких-нибудь писем.
– Нет, сэр, – ответил Дассет. – Я должен добавить, что оркестр Шотландских серых будет играть во время ужина. Мисс Софи знакома с их полковником, который тоже будет присутствовать на обеде. Это намного лучше, смею сказать, чем Пандейские трубы, которых мы приглашали на бал мисс Сесилии в прошлом году. Осмелюсь заметить, мисс Софи – это леди, которая отлично знает, как надо все устраивать. Большое удовольствие, да простится мне эта вольность, работать для мисс Софи; ибо она думает обо всем, и, я полагаю, никакие помехи не испортят веселье.
Мистер Ривенхол что-то проворчал и ушел в свои комнаты. Когда он появился в следующий раз, было без нескольких минут восемь и пора было присоединиться ко всей семье в гостиной. Две его младшие сестренки, которые получали большое удовольствие, развешивая флажки вдоль лестницы, ведущей в классные комнаты, сообщили ему пронзительным шепотом, что он выглядит таким красивым, что вряд ли какой-нибудь джентльмен сможет соперничать с ним. Он посмотрел на них и рассмеялся, потому что, несмотря на его хорошую фигуру и элегантный костюм, состоящий из черных атласных бриджей, белого жилета, полосатых чулок и приталенного пиджака, он знал, что больше половины гостей-мужчин смогут затмить его. Но искреннее восхищение его маленьких сестренок все же смягчило его настроение. Добросовестно пообещав позднее послать слугу с мороженым в классную, он вошел в гостиную и, увидев сестру и кузину в изящных платьях, не смог удержаться от комплиментов.
Софи выбрала свое любимое платье из зеленого крепа, надев его поверх белой атласной комбинации. У него были маленькие кружевные рукава буфами; оно было расшито жемчугами и обильно украшено кружевом. У Софи в ушах сверкали изумительно красивые бриллиантовые серьги в виде капелек; ее шею обвивало жемчужное ожерелье; заколка держала искусно собранные на затылке волосы. Джейн Сторридж до тех пор причесывала и помадила волосы Софи, пока те не стали отливать густым каштановым цветом в свете свечей. Атласные туфельки в зеленую полоску, длинные перчатки и веер из слоновой кости завершали ее туалет. Леди Омберсли, пока хвалила этот поразительный наряд, не могла оторвать от Сесилии затуманенных материнской гордостью глаз. Сегодня вечером на балу будет присутствовать вся юность и красота высших десяти тысяч, думала она, но среди гостей не будет ни одной юной девушки, которую не затмила бы Сесилия, сказочная принцесса в платье из тончайшего белого газа с вышитыми на нем серебристыми желудями; платье при движении немного блестело. Локоны Сесилии, украшенные лишь серебристой лентой, были похожи на золотые нити; глаза светились чистой, полупрозрачной голубизной; рот был идеальной формы. Рядом с Софи она казалась эфемерной; отец, с любовью оглядев ее, сказал, что она напоминает ему фею-королеву Маб или Титанию, он не помнил точно. Требовалась ученость Эжени Рекстон, чтобы поправить его.
