Он сидел в кабинете с чашкой кофе и половиной «Санди Таймс». Я остановилась на пороге, ожидая, когда он отвлечется от газеты и посмотрит на меня.
— Доброе утро, — сказала я. — Прости за вчерашний вечер.
— Ты не виновата.
— Как прошел ужин?
— У меня не было настроения, и я с ними не пошел. Вернулся домой сразу после спектакля. Ты что-нибудь ела?
— Мой желудок все равно бы ничего не переварил, — ответила я. — Хочу сварить себе кофе. Тебе сделать?
— Нет, спасибо. Больше не надо.
Я пошла на кухню и наполнила кофейник. Мне хотелось есть, и я положила в тостер английскую булочку. Пока она готовилась, я вернулась в кабинет. Джейк уже перешел к разделу «Стиль».
— Свадьбы — очень увлекательная тема.
— Тут есть довольно милые истории, — отозвался Джейк.
— Невеста специализируется по античности в Колумбийском университете и пишет докторскую диссертацию о сексуальных отношениях в Древнем Риме. Жених получил ученую степень в университете Падьюка, обучаясь по Интернету. Оба без ума от гончих, дельтапланеризма и пепперони, — спародировала я предполагаемое объявление в «Таймс» о помолвке. — Буддийский монах обвенчает жениха-католика и невесту-иудейку на пляже в Саутгемптоне. И все в том же духе.
— Мне интересно, какие препятствия преодолели эти пары, пока добрались до алтаря. Может, меня это вдохновит.
— Я не знала, что тебя нужно вдохновлять.
Джейк отложил газету и посмотрел на меня.
— Как правило, не нужно, Алекс. Но сейчас я растерян. Я знаю, как тебя измотала эта ночь, и понимаю, почему ты должна была уехать с Чэпменом. И что мне теперь сделать, чтобы собрать разбитые кусочки? Я устал расспрашивать тебя о деле и слышать в ответ, что ты не хочешь об этом говорить. Или, еще хуже, что шеф запретил тебе обсуждать со мной эту тему, потому что я работаю репортером. Что бы я ни делал, все плохо.
Я встала и направилась на кухню.
— Насчет дела Триппинга я была с тобой абсолютно откровенна. В пятницу я рассказала обо всем, что случилось в суде. Я не хочу скрывать от тебя то, что важно для меня.
Из кухни я крикнула ему через плечо:
— А ты готов рассказать мне о своем Хрипуне?[12]
Джейк тоже зашел на кухню.
— О чем ты?
— Ты ведь не станешь раскрывать мне свои источники информации. И я тоже не всегда могу рассказать о том, что знаю.
— Я не об этом, Алекс. Мне нужно знать, что с тобой происходит. О чем ты думаешь, что чувствуешь, когда тебя гложут все эти проблемы и ты не можешь спать по ночам, словно в каждом веке у тебя торчит по сотне зубочисток.
Булочка превратилась в уголь. Я выбросила ее в мусорное ведро и достала новую. Джейк забрал у меня булочку и положил в тостер.
— Вчера ночью тебе звонили. Почти в полночь. Питер Робелон.
— Черт. — Я села за стол. Тело еще не успело остыть, а над ним уже собрались стервятники. — Он знает о смерти Пэйдж?
— Он сказал, что слышал последние новости на одном из местных каналов. Ее имя не назвали, но он вспомнил адрес. Питер знает, что это небольшое здание, где живут несколько постоянных квартирантов.
— Еще бы ему не знать. Он нанял частного детектива, чтобы тот разнюхал у соседей компромат на Воллис. Надеюсь, он звонил не для того, чтобы высказать свои соболезнования?
— По-моему, он говорил совершенно искренне. Это трагическое событие, он хотел убедиться, что ты в курсе, все в таком роде.
— Похоже, вы неплохо пообщались.
— Почему бы и нет. Думаю, ему известно про нас с тобой. Он сказал, что узнал мой голос. Мы поболтали всего пару минут. Оказалось, что у нас есть общие знакомые. Мои друзья, которые знают его друзей.
Я не стала говорить, что обо всем этом думаю.
— Я опять напортачил? Сразу видно, что ты надулась. Питер Робелон тебе не враг, даже если его клиент виновен.
— Я знаю, что он мне не враг. Но если ты хочешь с ним поболтать, звони с работы. Я ему не доверяю. И тебе не советую.
— Хорошо, значит, я не стану встречаться с ним за обедом.
— Встречайся с кем хочешь, Джейк. Это твое дело. Только не вмешивай меня в поиски новой информации. Когда ему предъявят обвинения, я не хочу, чтобы в списке его телефонных разговоров значился пятнадцатиминутный звонок из моей квартиры и наоборот.
— Что значит предъявят обвинения? — крикнул Джейк мне вслед, когда я вошла в ванную, чтобы принять душ и переодеться.
— Он мошенник. — Я закрыла дверь.
Когда через двадцать минут я вернулась на кухню, Джейк уже съел маффин и ушел в кабинет. Мне пришлось приготовить себе кашу из злаковых хлопьев и в одиночестве проглотить ее за кухонным столом.
— Что ты собираешься сегодня делать? — спросила я, покончив с завтраком.
— Почитать газету. Сходить в спортзал. Найти человека, который не прочь перекусить в каком-нибудь очаровательном придорожном кафе вроде «Свифтис» и насладиться этим прекрасным днем. Есть желающие?
— Если ты на несколько часов перенесешь прогулку, позволишь мне съездить в участок и разузнать, что к чему, обещаю вернуться в хорошем настроении.
— Мне не важно, в каком ты настроении, лишь бы ты делилась им со мной. Объясняла, что происходит.
— А завтра утром ты в Вашингтон?
— Нет. Я улетаю сегодня в шесть вечера. На девять назначен брифинг в Белом доме, я не могу его пропустить.
Завуалированная попытка надавить на меня. На примирение в постели рассчитывать не приходится, значит, надо успеть на ланч. Я была разочарована и в то же время вздохнула свободнее. Джейку лучше уехать, пока вокруг меня происходит вся эта неразбериха. Но и сама по себе эта ситуация помогла мне разглядеть в наших отношениях нечто такое, чего я не хотела понимать.
За время моего отсутствия в участке 1-го округа не произошло ничего существенного. Свисток и его напарник ненадолго прикорнули в раздевалке и умчались на место преступления в поисках новых улик.
Я написала несколько заявок на прослушивание телефонных разговоров, хотя результаты все равно не появятся раньше понедельника, когда откроются все офисы. У себя в папке я нашла номера телефонов, которые дала мне Пэйдж, и позвонила некоторым ее коллегам из банка: начальнику и двоим друзьям, чтобы известить их об убийстве раньше, чем они узнают из газет. Потом я просто посидела за столом, чувствуя себя несчастной и беспомощной.
