Книга Испытание огнем - Джеймс Дэшнер

Следующие полминуты стали поистине ужасными.

Шиз бился в конвульсиях, задыхаясь и плюясь. Бренда держала его, пока Томас вворачивал нож, вгонял лезвие глубже и глубже. Псих не спешил умирать: свет безумия долго горел в его здоровом глазу, — силы, желание жить покинули его далеко не сразу.

Наконец пораженный Вспышкой человек умер, и Томас подался назад. Все его тело напряглось, будто моток ржавой проволоки. Парень судорожно хватал ртом воздух и боролся с приступом дурноты.

Ведь он убил человека. Забрал чужую жизнь.

Внутренности словно переполнились ядом.

— Пора уходить, — сказала Бренда, вскочив на ноги. — Остальные, стопудово, слышали шум. Пошли.

Как же быстро она забыла о содеянном, как скоро оправилась! С другой стороны, выбора не было. Первые крики, звуки погони разнеслись по коридору, словно смех гиен по каньону.

Томас заставил себя подняться на ноги, задавить чувство вины, которое грозило пожрать его.

— Ладно. Только не надо больше…

Сначала серебряные шары-головоеды. Теперь бой с шизами во тьме.

— Ты о чем?

Томас набегался по темным тоннелям. На целую жизнь вперед.

— Хочу на свет. Плевать, что снаружи. Хочу на свет. Немедленно.

Спорить Бренда не стала. Просто повела Томаса дальше.

Миновав несколько поворотов, они вышли к длинной металлической лестнице — та уводила прямо на поверхность, к чистому небу. За спиной раздались крики шизов: смех, вопли, гогот, редкие взвизги.

Пришлось попотеть, чтобы открыть люк, но вот он сдвинулся с места и беглецы вылезли наружу, в серые сумерки, оказавшись в окружении невероятно высоких зданий: дома тянулись во всех направлениях. Кругом лежал мусор, кое-где — трупы. В воздухе витал запах разложения, пыли. Стояла жара.

И нигде ни души. Ни одного живого человека. На мгновение Томас испугался, что трупы — это глэйдеры, однако порченные тленом тела принадлежали взрослым мужчинам и женщинам.

Бренда медленно обернулась вокруг, пытаясь сориентироваться.

— Так, горы, похоже, в той стороне, — указала она в направлении одной из улиц.

— Уверена? — спросил Томас. Сам он среди огромных, скрывающих солнце зданий затруднялся определить, где север.

— Уверена. Пошли.

Шагая по пустой длинной улице, Томас оглядывался на каждое разбитое окно, на каждый дверной проем в надежде увидеть Минхо и глэйдеров. И в надежде не повстречать шизов.

Шли до наступления темноты, стараясь не попадаться никому на глаза. Томас услышал чей-то крик, из домов то и дело раздавался грохот. Однажды дорогу перебежала группа людей, но они были так далеко, что вряд ли заметили Томаса и Бренду.

Перед самым закатом молодые люди свернули за угол и увидели примерно в миле от себя край города. Здания резко заканчивались, и дальше во всем своем величии высились горы. Отсюда они смотрелись заметно крупнее. Голые каменистые склоны, и никаких снежных шапок на пиках, которые Томас вдруг смутно припомнил.

— Идем до конца? — спросил он.

Бренда в это время искала убежище.

— Хотелось бы… Во-первых, ночью по городу шататься опасно. Во-вторых, если идти, то до самых гор, что нам вряд ли удастся. Только в горах можно будет отыскать укромное местечко.

Как ни боялся Томас ночевать в городе, но вынужден был согласиться. Тревога за Минхо и остальных выедала его изнутри.

— Ладно, — произнес он вяло. — Куда идем?

— Не отставай.

Бренда завела его в тупик, к высокой кирпичной стене. Томасу показалось сумасшествием спать в месте с одним-единственным выходом. Бренда же убедила его в обратном: шизы не станут искать жертву в тупиковом переулке. К тому же здесь стояло несколько больших ржавых грузовиков, и в них можно было спрятаться.

Для ночлега выбрали машину, с которой сняли все, что могло пригодиться в хозяйстве. Томас забрался в просторную кабину и сел со стороны водителя на порванное мягкое кресло, отодвинув его как можно дальше от приборной панели, — оказалось неожиданно удобно. Бренда устроилась справа, на пассажирском сиденье.

Как только стемнело, снаружи через выбитые окна донеслись крики выходящих на охоту шизов.

Изможденный, Томас чувствовал боль во всем теле. Чуть ранее он попытался смыть с рук кровь убитого, но Бренда, взбесившись, заорала, что нечего попусту расходовать воду. Томасу невыносимо было видеть кровь у себя на ладонях. Сердце опускалось каждый раз, как он вспоминал об убийстве. И теперь нельзя отрицать страшной правды: если прежде у Томаса не было Вспышки — на что он в глубине души надеялся, — то сейчас он абсолютно точно заразился.

Сидя в темноте, прислонившись головой к дверце кабины, Томас целиком, с неотвратимой ясностью осознал содеянное.

— Я убил человека, — прошептал он.

— Ну да, убил, — тихо ответила Бренда. — Либо ты его, либо он тебя. Ты правильно поступил, не сомневайся.

Хотелось верить ее словам. Тот шиз окончательно спятил и вскоре умер бы от болезни. К тому же он всеми силами пытался навредить Томасу и Бренде. Убить их. Томас оборонялся, хотя понимание собственной правоты не притупило чувства вины. Убить человека… с таким нелегко смириться.

— Знаю, — сказал наконец Томас. — Просто это… так жестоко. Бесчеловечно. Было бы проще застрелить его.

— Ага. Жаль, что вышло так, как вышло.

— А вдруг я буду видеть его харю во сне? Постоянно? — Он разозлился на Бренду. Пока Томас решал, так ли убийство необходимо, она заставила его пырнуть шиза.

Бренда повернулась к нему, и в лунном свете стали видны ее темные глаза и чумазое личико.

Странно: однако, глядя на Бренду, Томас захотел вернуть Терезу.

Бренда сжала его руку. Томас не сопротивлялся, но и не ответил на ее пожатие.

— Томас? — позвала девушка, заметив его отсутствующий вид.

— А?

— Ты спас не только свою шкуру. Ты и меня спас. Вряд ли я справилась бы в одиночку.

Томас кивнул. Сердце разрывалось от боли: все друзья пропали. Скорее всего мертвы. Чак точно мертв. Тереза потеряна. Сам Томас на полпути к убежищу, спит в кабине грузовика с девушкой, которая в конце концов спятит, а грузовик — посреди города, наводненного кровожадными психами.

— Ты с открытыми глазами спишь? — спросила Бренда.

Томас попробовал выдавить улыбку.

— Нет. Задумался, как все хреново.