Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Предусмотрительности ради он быстренько попытался прикинуть,в чём его можно обвинить с точки зрения законов Австро-Венгерской империи.Шпионаж решительно отметаем: изобретение Штепанека властями отвергнуто… нет,вообще-то остаётся ещё предосудительная связь с тем австрийским военнымчиновником, за скромные деньги распродающим архивные бумаги военногоминистерства… но бумаг этих при Бестужеве давно нет… а его паспорт на имякоммерсанта Краузе, собственно, подлинный, потому что не подпольными умельцамисмастерен, а державой выдан, а следовательно, ею же будет признан подлинным…Вроде бы никаких претензий к Бестужеву у австрийской юстиции быть не может, нупочти не может… Если секретная служба по каким-то своим мотивам возжелалараздуть дело… скажем, какой-то чин, особыми успехами по службе не блещущий,решил прогреметь в качестве борца с иностранным шпионажем… в любой стране такиештукари сыщутся… Ну, будь что будет!
— Дела идут средне, любезный граф, — сказал он,пытаясь держаться непринужденно. — Ни особенных достижений, ни провалов.
— Не побеседовать ли нам в машине? — предложилТарловски. — Чтобы иметь полные гарантии от посторонних ушей? — Онтонко улыбнулся: — Не беспокойтесь, господин Бестужев, никто не собирается васарестовывать…
Говорил он правду или нет, другого выхода всё равно неоставалось. Вслед за австрийцем Бестужев влез на заднее сиденье авто. Шофер иухом не повел, словно их обоих для него не существовало — чувствоваласьнеплохая выучка.
— Изволите кружить в вихре светскихудовольствий? — осведомился Тарловски беспечным тоном салоннойболтовни. — Надеюсь, вы осмотрели замечательную машину очаровательнойграфини Бачораи?
— Да, графиня удостоила меня этой чести, — сказалБестужев ему в тон.
— Я вижу, во время нынешнего вашего визита к нам выуделяете особенное внимание не людям, а механизмам…
У Бестужева не было никакой охоты затягивать этот словесныйлаун-теннис, и он, хотя и с надлежащей вежливостью, но подчеркивая деловитостьвопроса, осведомился:
— Чему обязан удовольствием видеть вас снова?
— Служба, разумеется, — сказал Тарловски тожесовершенно другим тоном. — Согласитесь, происходящее меня прямо касается.Целая группа офицеров сопредельной державы — причем отнюдь не интендантов иликавалерийских ремонтеров — развернула в столице бурную деятельность…
Глупо и смешно было бы отпираться, изображая неразумноедитятко. Бестужев сказал спокойно:
— Мне представляется, эта деятельность никоим образом ненаправлена против интересов Австро-Венгрии…
— Пожалуй, — кивнул Тарловски. — И тем неменее происходящее, как бы это поточнее выразиться… Ну, скажем, выходит зарамки обыденного. Ваша погоня за аппаратом…
— За аппаратом, который никоим образом не интересуетвласти вашей империи, — уточнил Бестужев.
— Да, бесспорно… И тем не менее. Вся эта суета вокругтелеспектроскопа сопровождается эксцессами, на которые ни одна полиция мира нестанет смотреть спокойно. Чуть ли не в центре спокойной, мирной столицы начинаетсяревольверная пальба, взрывают бомбы… Вы прекрасно понимаете, что подобныепроисшествия немедленно попадают в сводки, рапорты и доклады, уходящие на самыйверх…
— Лично я…
— Лично вас никто ни в чём подобном не обвиняет, —серьёзно сказал Тарловски. — Лично вы не стреляли и не бросали бомб… но выже не станете отрицать, что замешаны во всем этом? Поставьте себя на мое место,на место моих начальников… Ситуация близка к политическому скандалу. Давайте небудем ходить вокруг да около, господин Бестужев. Я прекрасно понимаю, что выничем не руководите и ничего не решаете… но мне как раз и поручено через васвысказать неудовольствие действиями ваших… начальников. Мое начальство желает,чтобы вы довели это до их сведения. Чтобы скандал в интересах обеих сторонудалось погасить в зародыше.
— Но скандала, собственно, нет…
— Вы полагаете? — цепко глянул на негоавстриец. — А не угодно ли ознакомиться вот с этим?
Он раскрыл лежавшую рядом с ним на кожаном сиденье папку,достал фотографию небольшого формата, не наклеенную на паспорт, протянулБестужеву. Это был моментальный снимок, изображавший прилично одетого человекав какой-то странной позе… и Бестужев очень быстро сообразил, в чём странность:человек лежал на спине, на каком-то ковре, нелепо вывернув голову, — и онбыл, несомненно, мёртв, горло перерезано от уха до уха, кровь тёмной лентойпротянулась по груди, поперек белоснежной манишки, испачкала рукав пиджака,ковер…
— Не самое приятное зрелище, верно? — спросилавстриец. — Убитый пребывал в Вене, выдавая себя за представителябельгийской электротехнической фирмы. Не знаю, имеет ли он отношение кэлектротехническим фирмам, но вот то, что его бельгийский паспорт подделан, мыустановили совершенно точно. Кто он на самом деле и откуда, пока что не представляетсявозможным определить. Уточнить вам, что за аппарат он собирался приобрести и укого, или вы догадались сами?
— Пожалуй, догадался, — угрюмо сказал Бестужев.
— Ознакомьтесь со вторым снимком.
ещё один труп, но на сей раз на нём не заметно видимых ранений— и лежит он не в помещении, а, судя по кустам какого-то здешнего бурьяна,попавшему в объектив рваному башмаку и тому подобному мусору, поднят где-то напустыре — свалка, городская окраина…
— Убит выстрелом в спину в трущобах в восточном районегорода, — с бесстрастностью врача-прозектора продолжал Тарловски. —На этот раз — никаких документов и вещей, способных помочь определить, откудаон — но некоторые детали опять-таки указывают, что бедняга — иностранец. Чтолюбопытно, он тоже был замечен в попытках установить местонахождениеизобретателя по фамилии Штепанек… Как видите, полная правда ещё сложнее итрагичнее, чем вам представляется. Изобретение вроде бы совершенно никчемное,но вокруг него началась неприглядная возня: уличные перестрелки, бомбы, дватрупа… Вы понимаете, что можете оказаться на третьей фотографии? И мы не сможемничему воспрепятствовать: вы мастер своего дела и постоянно уходите из-поднаблюдения… Мне бы не хотелось однажды оказаться вызванным на осмотр вашеготрупа. Обстоятельства, при которых мы познакомились, вызывают к вамопределенную симпатию, мы с вами, строго говоря, коллеги по ремеслу… но то, чтопроисходит, многих тревожит. Вы не хуже меня знаете, как в таких случаяхпротекают события. Они вплотную подошли к ситуации, когда кто-то облеченныйвластью… большой властью, ударит кулаком по столу и потребует: «Пресечь!» Ипридётся пресекать, приказ есть приказ…
— Я понимаю, — сказал Бестужев, не глядя насобеседника.
С неожиданной мягкостью Тарловски сказал:
— Боюсь, вы не понимаете всего… Я уверен, что вы, какофицер, дворянин, благородный человек, расскажете то, что от меня сейчасуслышите, лишь тем, кому это необходимо знать… Скандал, который вот-вотразгорится, затрагивает самые высокие сферы. У нас есть силы, которые с превеликойохотой раздуют самую настоящую истерику по поводу «резвящихся в Вене русскихвоенных агентов», чтобы использовать это против лиц, занимающих крайне высокоеположение. Лично мне этого категорически не хотелось бы, я слишком тесносвязан…
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
