Немного поостыв, Пчела подумал, что торопиться не стоит, темболее что в конце недели у них должна была быть получка. Он решил дождатьсяэтого дня и посмотреть, как поведет себя Сурен. У Пчелы были все основаниянадеяться, что хозяин предпочтет забыть о своих угрозах. Во-первых, армянин былвспыльчив, как истинный кавказец, но отходил легко и быстро. А во-вторых…Во-вторых, Сурен был не дурак, он не мог не понимать, что его работник отличнознает, какими делишками занимается его босс, а значит ссориться с Витей хозяинубыло совсем не с руки. Словом, Пчела надеялся, что конфликт потухнет сам собой.
Но в пятницу вечером Сурен рассчитался только с дядей Васей.В ответ на немой вопрос Пчелы он холодно процедил:
– А тебе, Витя, я уже все сказал. Заплачу, когда движокотремонтируешь.
– С-с-сука… – прошипел сквозь зубы Пчела в спину хозяина.
Ему пришлось приложить немало стараний, чтобы сдержатьклокочущий в груди гнев и не наскандалить. Скандал Пчеле был ни к чему – у негоуже был план мести облапошившему его армянину.
Тем же вечером он позвонил Космосу и договорился с нимпопить в субботу пивка.
Тот пришел в беседку в новой кожаной куртке-«косухе», набезымянном пальце у него появился массивный золотой перстень, и вообще – Космосбыл весь, что называется, «на понтах». Он с презрительной усмешкой взглянул на«Жигулевское», которым успел затариться Пчела, и принялся доставать из своейобъемистой сумки жестяные банки с «Хайнекеном» и пакетики с фисташками.
– Как жизнь, брат? – небрежно спросил он.
– Так себе… А ты, смотрю, весь в шоколаде? – кривоухмыльнулся Пчела.
– Не жалуюсь… Слышал анекдот? Сидят пацаны в кабаке, ну,бухают, хавают… Один уже готов – мордой в салате. Его кореш толкает: «Какжизнь, Вован?» А этот еле-еле рожу из салата вытащил, промычал: «Удалась!», иобратно – бац в салат!
Пчела коротко хохотнул и открыл бутылку «Жигулевского»,Космос, лениво посмеиваясь, протянул другу банку пива:
– Да брось ты это пойло! На, держи!
Они открыли пиво, сделали несколько глотков, помолчали.Потом Космос спросил:
– А Фил где? Что-то он давно не появлялся, ты его не звал?
– Нет, – ответил Пчела. Он еще раз приложился к банке ипояснил: – Кос, я с тобой об одном дельце потолковать хотел…
– Ну, валяй, излагай… – кивнул тот.
Пчела изложил. Космос не перебивал, слушал внимательно,время от времени покусывая нижнюю губу. Когда друг закончил, он, наморщив лоб,спросил:
– Короче, ты хочешь, чтобы мы на твоего ару наехали?
– Да, – прямо ответил Пчела. – Оборзел он вконец, наказатьбы надо…
– А крыша? Крыша у него есть?
– То есть?
– Ну, кто-нибудь из крутых его прикрывает? – пояснил Космос.-
Типа защиты там… Он кому-нибудь за это платит?
Пчела задумался.
– Вряд ли… – покачал он головой. – Я там полгода пахал иникого из чужих не видел. Приезжали как-то с Эдиком два пацана, но на крутых непохожи…
– Это хорошо, – кивнул Космос. – Понимаешь, Пчел, я в этомделе человек новый, мой номер пока шестнадцатый и… Но если твой Су-рен ни подкем не ходит, все, конечно, гораздо проще… Короче, пока решим так – я всесперва разузнаю, а там уж как фишка ляжет!
Глава 30
Через три дня томившемуся в ожидании Пчеле позвонилрадостный Космос.
– Брат, все пучком! Крыши у твоего хачика, похоже, нет, такчто завтра в двенадцать будь у «Юго-Западной», поедем к нему на разборку!
Возглавлял наезд бригадир Космоса – огромный, ростом под дваметра, амбал по кличке Сохатый. В овраг отправились на двух машинах, но непотому что ждали серьезного отпора, а скорее – для пущего устрашения. Имповезло – на месте оказался и сам Су-рен, и даже его племянник Эдик. При виденезваных гостей хозяин сразу почуял неладное.
– В чем дело, ребята? – Сурен, стараясь не выказывать своегобеспокойства, шагнул навстречу вылезшим из первой машины Сохатому, Космосу иеще двоим накачанным пацанам. – Что-нибудь с тачкой?
Сохатый, не взглянув в его сторону, прошел к дверям в сарай.Внутри ко-
вырялся замызганный мужичок и какой-то парень. Кроме них тамстояли две машины – почти новый красный «Гольф» и старый, в пятнах ржавчиныогромный белый «Линкольн» с дипломатическими номерами. Неторопливо осмотревшисьв гараже, Сохатый вышел к хозяину.
– Так в чем дело, а? – Сурен нахмурился и повысил голос. – Вчем дело, я спрашиваю?
– Усохни, черножопый! – Сохатый шагнул к нему и, походя,как-то лениво, тыльной стороной ладони ударил Сурена по лицу.
Удар совсем не казался сильным, но крепкий с виду армянинедва устоял на ногах, из его разбитого носа тут же потекла кровь. На помощьдяде бросился Эдик, но его остановил мощный хук одного из качков Сохатого –парень рухнул как подкошенный. Бригадир подал знак второй машине, оттуда вылезПчела.
– Здравствуй, Сурен, – ледяным голосом произнес он.
– Здравствуй, Витя, – мелко закивал тот, утирая с подбородкакровь, – здравствуй, дорогой! Здравствуй…
– Ты зачем, сучара, парнишку обидел? – Сохатый упер вхлюпающего носом Сурена равнодушно-тяжелый взгляд. – Ты что, падла, себепозволяешь?
– Но он мне… – хозяин начал было объясняться, но сразу жеоборвал себя, поняв: бесполезно. – Прости, Витя, я был неправ! – Сурендрожащими, перепачканными кровью руками достал бумажник и вынул оттуда деньги.– Вот, возьми, дорогой! Все возьми, все! И будем с тобой в расчете, да?
Но протянутые деньги взял не Пчела, а Сохатый. Он, несчитая, сунул их в карман и схватил Сурена за воротник куртки.
– А теперь, гнида, о деле потолкуем! – глухо, с угрозойпроизнес он. – Тебе кто разрешил на нашей поляне своими делишками заниматься?Кто разрешил, я спрашиваю? – Сохатый чувствительно встряхнул армянина и вытащилиз кармана пистолет.
– Никто… – прошелестел еле живой от страха Сурен. – Я незнал… Я думал, что…
– Ах, ты думал? – задрал брови Сохатый. – Хреново ты думал,жопа!
А теперь вот я должен думать – что с тобой делать. То липодвесить за яйца в этом вот твоем сарае, то ли рискнуть и дать возможностьисправиться, а?
