* * *
На самом деле он хотел узнать одно: сильно ли изменилась обстановка в доме с того времени, когда эти трое были здесь в последний раз? Но этот вопрос оказался слишком труден для них. Да, они помнили, что пили шампанское, арманьяк и много вина. Помнили, что готовили попкорн в микроволновке. Кто-то из гостей на ночь глядя уезжал — явно в раздрызганном состоянии, — другие оставались спать, разбредались, ничего не соображая, по спальням. Нет, Грегора не было. Ему вечеринки не нравились. Во всяком случае, те вечеринки, которые устраивала его жена.
— Старина Грегор — редкий зануда, — поведал Джейми Килпатрик. — По крайней мере, так я думал до той истории с борделем. Впрочем, это лишний раз доказывает…
Но ведь была и еще одна вечеринка, верно? Совсем недавно. Барни Байерс рассказывал про нее Ребусу в пабе. Вечеринка с друзьями Грегора, с его «стаей». Кто еще знал, что Ребус направляется в «Гнездо глухаря»? Кто еще знал, какие находки его тут ожидают? У кого еще были основания не допустить, чтобы он нашел то, что тут можно было найти? Ну, знал об этом Грегор Джек. А то, что знал он, могла знать и его «стая». Может быть, здесь поработал не кто-то из этих троих; может, кто-то совсем другой.
— Невозможно представить, что у нас тут больше никогда не будет вечеринок, — сказала Луиза Паттерсон-Скотт. — Что Лиз уже здесь не появится… что ее больше нет. — Она начала плакать, громко и обильно. Джейми Килпатрик обнял ее за плечи, и она зарылась лицом в его куртке. Потом вытянула руку, нашла Джулиана Каймера, подтащила его к себе, чтобы можно было обнять и его.
Так они и стояли, когда приехал констебль Моффат…
* * *
Ребус оставил Моффата — против воли парня — на страже. Но бригаду экспертов они ждали только к обеду. С ними должен был прибыть и сержант Нокс.
— В ванной есть журналы, если захочешь почитать, — сказал Ребус Моффату. — А еще лучше вот это… — Он открыл дверь своей машины и вытащил оттуда книгу «Тихий омут». — Можешь не возвращать. Считай, что это подарок.
После этого — «даймлер» уже к тому времени уехал — Ребус сел в свою машину, помахал на прощание констеблю Моффату и уехал. Он прочел «Омут» прошлой ночью, прочел от корки до корки. Это была ужасающе романтическая история обреченной любви между молодым итальянским скульптором и богатой, но замужней и скучающей женщиной. Скульптор приехал в Англию, договорившись о работе с мужем этой женщины. Она поначалу относится к нему как к очередному приключению, но потом влюбляется по-настоящему. А скульптор, поначалу охваченный страстью к этой женщине, вскоре увлекается ее племянницей. И все в таком роде.
Ребус пришел к выводу, что именно название, и только оно, вывело Рональда Стила из равновесия и заставило выдрать книгу с полки и с таким неистовством швырнуть об стену. Да, только название (название, в свою очередь, повторяло название скульптурной композиции молодого ваятеля). Омут вызвал прямые ассоциации с Лиз Джек. Вопрос в том, как ее в этот омут затянуло…
* * *
Он поехал на ферму Крагстоунов, припарковался во дворе с задней стороны дома, распугав кур и уток. Миссис Корби была дома, она пригласила его на кухню, где вкусно пахло выпечкой. Большой кухонный стол был обсыпан мукой, но на нем оставалось лишь несколько шариков печенья. И опять Ребусу в голову пришла в голову сцена из фильма «Почтальон всегда звонит дважды»…
— Присаживайтесь, — распорядилась она. — Я только что вскипятила чай…
Ребуса угостили чаем и остатками вчерашних булочек со свежим маслом и густым клубничным джемом.
— Никогда не собирались устроить у себя гостевой дом, миссис Корби?
— Я? Ну, у меня терпения бы не хватило. — Она вытерла руки о хлопчатобумажный передник. Она, казалось, все время вытирала руки. — Только это не потому, что места мало. Мой муж умер в прошлом году, так что теперь мы с Алеком вдвоем остались.
— Вдвоем тут хозяйничаете?
Она поморщилась:
— Кажется, скоро дохозяйничаемся. Алека это не интересует. Это грех, но что уж тут скрывать. У нас есть два работника, но уж коли они видят, что его это не интересует, то им не понять, почему это должно интересовать их. Наверно, придется продавать. Алеку на радость. Может быть, меня только это и останавливает… — Она посмотрела на свои руки. Потом хлопнула себя по бедрам. — Господи боже, я вас заговорила! Вы что-то хотели узнать, инспектор?
Ребус, столько лет проработав в полиции, впервые видел перед собой человека с подлинно чистой совестью. Обычно люди начинали с вопроса полицейскому: а что, собственно, ему надо? Если же этот вопрос задавался не сразу, то потому, что человек либо заранее знал ответ, либо же ему абсолютно нечего было бояться или скрывать. И Ребус без обиняков спросил:
— Я смотрю, у вас телефонная будка просто блестит, миссис Корби. А вы не замечали ничего подозрительного в последнее время? Я имею в виду в будке?
— Так, дайте-ка я подумаю. — Она прижала тыльную сторону ладони к щеке. — Нет, не могу вспомнить… а что, к примеру, вы имеете в виду, инспектор?
Ребус не мог посмотреть ей в глаза, потому что знал: она начала ему лгать.
— Ну, может, какую женщину. Может, она звонила по телефону. Может, оставила что-нибудь в будке… записку или номер телефона… что угодно.
— Нет, ничего такого не было в будке.
Его голос стал чуточку жестче:
— Ну, тогда, может, рядом с будкой, миссис Корби. Меня интересует время около недели назад, прошлая среда. Или, может, вторник?..
Она отрицательно покачала головой.
— Еще булочку, инспектор?
Он взял булочку и принялся неторопливо ее жевать в тишине. Миссис Корби, казалось, размышляла о чем-то. Поднялась, проверила духовку. Потом налила остатки чая из чайника, вернулась на прежнее место и начала снова разглядывать свои руки, положив их для вящего удобства на колени. Однако больше она так и не сказала ни слова. Как и Ребус.
— Вы были здесь в прошлую среду?
Она кивнула:
— Но не во вторник. По вторникам я езжу к сестре. А всю среду я провела здесь.
— А ваш сын?
Она пожала плечами:
— Возможно, он был здесь. А может, ездил в Даффтаун. Он все время волочится за кем-нибудь…
— А сейчас его нет?
— Нет. Уехал в город.
— В какой?
— Он не сказал. Сказал только, что уезжает…
Ребус встал и подошел к кухонному окну. Оно выходило во двор, где курицы теперь поклевывали покрышки его машины. Одна из них забралась на капот.
— А будка из дома видна, миссис Корби?
— Из дома?.. Да, из окна гостиной. Но мы там редко бываем. Вернее, я там редко бываю. Предпочитаю кухню.
— А мне позволите взглянуть?
Стоило войти в гостиную, как становилось ясно, кто проводил в ней время. Диван, кофейный столик и телевизор были установлены на одной оси. Столешница кофейного столика была вся в кольцах, оставленных донышком горячей кружки. На полу у дивана стояла пепельница и остатки громадного пакета с чипсами. Под кофейным столиком валялись три банки из-под пива. Миссис Корби поцокала языком и принялась собирать банки. Ребус подошел к окну и выглянул наружу.
