оценила мою скорость и замерла на месте.
— Что ты хочешь?
— Давай начнем с твоего имени.
— Кэт, — поколебавшись, а возможно придумывая, ответила она.
Забавно, совпадение просто десять из десяти. Свое имя я естественно называть не собирался.
— Знаешь что, Кэт. Я могу отпустить тебя, но ты расскажешь цель своего визита.
— Мне нужно было убить кое-кого.
— Кого?
— Не знаю, на месте никого не оказалось.
— То есть ты дважды провалила задание?
— Выходит, что так, — поникла та.
То что она никого не убила это хорошо. Моя совесть будет чиста если я и правда отпущу ее.
— Слушай, Кэт, а почему отправили тебя, неужели не нашлось кого-нибудь посильнее?
— Я сильная! — вскинулась она. — Это ты ненормальный.
Ну ее слова подтверждали лежащие рядом патрульные, но все равно я представлял ассасинов более брутальными персонажами, а тут передо мной хрупкая с виду девушка невысокого роста.
Я покачал на руке клинок, оставить что ли себе.
— А у тебя есть хвост?
— Что?
— Ты же кошка, хвост должен быть.
— Ты обещал меня отпустить. Я все сказала что знала, чего тебе еще надо?
— А вы правда едите детей?
— Чего? Каких детей?
— Нам рассказывают как вы сжигаете деревни и жестоко убиваете женщин, стариков и детей.
— Какая чушь! Наши воины убивают только в бою, а я так вообще еще никого, — тихо закончила она.
Так я и думал. Чертовы пятиминутки ненависти.
— Ладно, бог с тобой, — я легонько кинул ей меч, та ловко его поймала. — Не суйся суда лучше.
— Спасибо, — все еще не веря, что я и правда ее отпускаю, пробормотала она и, пятясь, скрылась из виду.
Пора и мне уходить пока не очнулись горе-вояки.
На входе меня встретил дежурный:
— Ну что там?
— Тебе показалось, будь внимательней.
Я лег спать дальше, но через пару минут меня опять толкнул дневальный.
— Я снова ее видел.
— Да отстань ты уже.
Ну что за девка, а. Лишь бы вообще не попалась где-нибудь, не дай бог станет известно, что я ее отпустил.
Никакой шумихи с утра не случилось, подозреваю, что патрульные постеснялись рассказать о своей некомпетентности начальству и ночная визитерша формально не спалилась.
До обеда нам внушали какие же жестокие звери эти коммунги. Вспоминая Кэт я лишь усмехался внутренне. Конечно, не все такие как она, наверняка мужские особи выглядят внушительней, но пропагандисты уже явно переигрывали. Самое обидное было то, что основная часть ребят верила всему сказанному.
На предобеденном перерыве нас встретили возле казармы солдаты и пара офицеров, среди которых был и Вэл. Я печенкой почуял, что-то тут нечисто.
— В чем дело? — осведомился сержант Глитц.
— Есть подозрения, что один из ваших курсантов украл имущество у курсантов второго курса, второй сотни, — насмешливым тоном пояснил Вэл. — Ожидаем вас, чтобы произвести обыск казармы.
Глитц обвел нас тяжелым взглядом. Кажется он тоже сразу понял, что это неспроста, но спорить было бессмысленно. Он махнул рукой, обыскивайте.
Я зашел с Глитцем и пришлыми в казарму, ребята остались снаружи стоять строем. Солдаты принялись переворачивать и обыскивать матрасы с нашими вещами. Вэл ухмылялся, поглядывая на меня. Мне стало нехорошо.
Мою койку обыскали — ничего. А вот под матрасом Солы что-то лежало.
— Это? — спросил солдат, указывая на какой-то кулек.
— Ну-ка, что там? — оживился Вэл.
Содержимое кулька вытряхнули. Какой-то медальон, кажется серебряный и несколько монет.
— Чье место? — спросил холодно Глитц.
— Сол Калакас, — упавшим голосом ответил я.
Глитц позвал Солу.
— Как вы объясните происхождение этих предметов? — поинтересовался Вэл у нее.
Сола тут же все поняла и побледнела.
— Это не мое.
— Ну конечно не ваше, — ухмыльнулся тот. — В карцер. До окончания расследования, — велел он солдатам, указав на Солу.
— Мы разберемся, скоро тебя выпустят, — крикнул я вдогонку Соле, которую уже уводили.
— Вы бы лучше разобрались с дисциплиной, молодой человек и советую следить за своими товарищами, — намекнул Сальтерес. — Сержант Глитц, вам придется пройти с нами в штаб к дежурному по центру. Доложить о происшествии по форме.
Глитц мрачнее тучи последовал за офицерами. Я метнулся к дневальному и схватил того за горло.
— Кто тут был? — прохрипел я, готовый разорвать его в клочья.
— Никого, клянусь, — в ужасе пропищал тот.
Дальнейшие расспросы также ни к чему не привели. Дежурный все время, по его заверениям, следил за входом и никто чужой не мог сюда проникнуть незамеченным. По всему выходило, что это был кто-то из своих. Скорее всего подкинул утром до или после завтрака. Я обратился к притихшей и ошеломленной событием сотне:
— Очень советую тому кто это сделал сознаться прямо сейчас иначе я просто не знаю что сделаю. Я обещаю, что это предательство вскроется рано или поздно.
Вполне ожидаемо никто не кинулся на колени в раскаянии. Если это дело рук Мика и его компашки, то дело совсем дрянь, тех будет трудно расколоть.
Я начал опрашивать ближайших к койке Солы соседей. Тоже никакого результата, никто ничего не видел, никаких подозрительно крутящихся рядом личностей, обычное утро как утро.
Вернулся Глитц и отвел меня в сторону.
— Вискас, какого дьявола происходит, — он был чертовски зол.
— Уверяю вас, Сол не мог этого сделать.
— Это я понимаю. Хотя бы по тому, что за это дело взялся сам Сальтерес. Где ты ему-то дорогу перешел.
Я лишь пожал плечами. Сержант вздохнул и дал свой прогноз:
— Дело совсем дрянь. В лучшем случае Сола исключат, в худшем дадут срок, причем, учитывая кто этим делом занимается, по максимуму, лет пять.
Я только скрипнул зубами.
— Сколько времени у нас есть.
— Да немного. Скорей всего завтра-послезавтра уже формально кончится следствие и вынесут решение. Присяги вы еще не давали, поэтому трибунала не будет, иначе вообще было бы все плохо.
Мой обед остался нетронутым. Все сидел и думал что можно сделать, похоже без помощи Мили тут не обойтись, но очень не хотелось ее вовлекать в это все.
— Вас пятеро? — буднично спросила она выходя из своего домика.
— Сол в карцере, — глухо произнес я.
Мили коротко глянула на меня, кивнула и молча повела нас в лес. Уже
