могла.
– Я успею. Я успею. Я успею, – как мантру повторял Сергей.
Он понимал самое главное. Чтобы спасти Ксюшу, ему надо освободить Ингу и схватить Кирилла. Иначе отец никогда больше не увидит своей дочери.
Чтобы меньше привлекать внимания, прямо на ходу Сергей переодел футболку и нацепил кепку, которую нашел в машине.
Мимо пролетали дома, леса и поля.
Та же картина, только в статичном режиме, открывалась из окна небольшого каменного дома, стоявшего на отшибе в деревне Петрушино, неподалеку от подмосковного города Видный.
С трех сторон у дома не было соседей. Из самого большого окна, расположенного в левом торце здания, открывался прекрасный вид на большое непаханое поле, обрамленное густыми лесополосами.
Задняя часть дома упиралась в глухой забор садового товарищества «Архитектор». Фасад смотрел на огромный пустырь, обнесенный сеткой-рабицей. Кто-то, видимо, собирался строить здесь что-то грандиозное, но пока ограничился легким забором.
Правый торец соседствовал с большим трехэтажным особняком без окон и дверей. Этот недострой немного портил картину загородной идиллии, нависал над маленьким домом, построенным в стиле белых греческих особнячков.
Дому было лет десять. Его хозяева на самом деле уехали жить в Грецию. Когда-то они пытались построить себе маленький мирок любимого курорта на отдельно взятых семи сотках подмосковной земли, но проиграли войну климатическим условиям и местным крестьянам. Почти как Наполеон.
Дом сдавался через Интернет. Чтобы его снять, не надо было встречаться с хозяевами. Достаточно было платить им.
По этой и многим другим причинам данный объект отвечал всем главным условиям Кирилла.
Ксюша заснула еще в машине. Бедный связанный ребенок с залепленным ртом не выдержал испытаний страшной ночи.
Алексей перенес девочку в дом и положил на диван у того самого большого окна. Он сел напротив нее в старое кресло и несколько часов наблюдал за тем, как солнце, поднимающееся за стеклом, освещает заплаканное детское лицо. Парень не заметил, как заснул сам.
Ксюша и Алексей, по сути два ребенка, спали долго и хорошо, несмотря на стресс и сырость неотапливаемого дома.
Ксюша проснулась первой. Это произошло как-то неожиданно. То ли ей что-то приснилось, то ли сработал какой-то внутренний будильник, но она подскочила еще во сне, перевернулась и упала с дивана.
От шума и стонов, раздавшихся следом за этим, открыл глаза и Леша. Он подскочил к девочке, помог ей подняться обратно на диван, при этом чуть не отдавил ногу.
– Ой, извини!
Алексей очень нервничал, не знал, куда девать руки и себя самого. Ксюша это видела. Она стонала от боли и мычала сквозь повязку.
Алексей прекрасно понимал, чего ей хочется.
– Снять повязку? Нет-нет, нельзя. Мне запрещено это делать.
Но девочка стала еще интенсивнее махать головой и руками, пытаясь сорвать повязку.
Алексей схватил ее за руку и заявил:
– Не делай этого! Вот посмотри, что у меня есть. Видишь? – Он показал ей складной нож, вынутый из за пояса, пытался с помощью оружия напугать Ксюшу, но выглядело это как-то слишком уж по-детски даже в ее глазах.
Ксения на секунду замерла, потом все-таки сорвала повязку и посмотрела в глаза Алексею.
– Ты что наделала? – Парень был шокирован полным неповиновением девчонки.
– Я чуть не задохнулась! Можно воды? Прошу тебя, дай мне, пожалуйста, попить.
Алексей пребывал в смятении, не знал, как поступить. То ли надеть ей повязку обратно, то ли дать воды. Он почти готов был решиться на что-то болезненное и даже жестокое.
– Скажи, где моя мама? Что с ней? Ты знаешь?
После этого вопроса девочки в Алексее что-то надломилось.
– Не спрашивай меня ни о чем! Я принесу тебе воды.
Он быстро прошел на кухню, следом в ванную. Оба крана ответили на все его потуги засушливым протяжным урчанием.
Леша вернулся в комнату, посмотрел в беззащитные глаза Ксюши и сказал:
– Воды нет.
Словно боясь опять услышать вопрос об Инге, парень резко схватил свой рюкзак, нашел там недопитую бутылку и протянул девочке.
– На!
– Так мало?
– Это все, что у меня есть. Пей.
Алексей наклонил бутылку так, чтобы Ксюша смогла выпить из горлышка, но сделал это очень неуклюже. В основном из-за того, что сам очень волновался.
– Может, развяжешь руки, и я сама попью?
– Нет! Пей, как уж можешь. Или я тебе опять рот заклею.
Ксюша допила остаток воды с его помощью.
Она смотрела на Алексея и, кажется, думала:
«Какой же ты еще маленький!»
Старые лестницы в домах, расположенных в центре Праги, чаще всего оказываются произведениями искусства. Каждая из них отличается чем-то индивидуальным, является творением конкретного мастера, приспособленным под далеко не типовой проект. В общем, они созданы задолго до эпохи соцреализма и его прогрессивных современных моделей, обладающих весьма красивыми названиями.
Инга поднималась в мезонин дома восемнадцатого века по одной из таких лестниц. Узкая, массивная, отлитая из чугуна, она была прикручена к кирпичной стене сотнями гигантских болтов с квадратными шляпками.
Мезонин был фактически четвертым этажом. Из его узких окон со стилизованными деревянными ставнями открывался чудесный вид на здание Второго частного банка и всю площадь перед костелом.
Отсутствие лифта, невысокие потолки, темноватый оттенок стен номера в мезонине компенсировались большим открытым пространством и свежим ремонтом. Фактическая площадь арендованных апартаментов составляла метров пятьдесят. Дизайнерское вмешательство здесь можно было назвать минимальным.
В правой части большой и единственной комнаты приткнулась маленькая кухонька, рассчитанная скорее не на готовку, а на разогрев каких-то блюд. Неподалеку от нее расположились столик и три удобных стула.
В левой части залы за почти прозрачным стеклом размещались ванная комната, туалет и душевая кабинка. Видимо, архитектор хотел пощекотать нервные рецепторы жильцов, заставить их обнажиться внешне и внутренне. Потому что справить нужду или принять душ в этом пространстве, не показав себя во всей красе партнерам, было невозможно.
Центр комнаты занимала огромная кровать вполне современного дизайна и удобства, рассчитанная, кажется, далеко не на двух человек. Да и вообще у тех людей, которые все это видели, складывалось ощущение, что данные апартаменты не служили местом для сна или спокойного отдыха.
Кирилл схватил Ингу за руку и отвел ее в правый угол помещения. Там из стены выходила и шла к газовой плите красивая медная труба. Именно к ней быстрым движением Кирилл пристегнул Ингу новенькими металлическими наручниками.
– Извини, комфорт обеспечить не могу, – сказал он и пристально посмотрел в глаза Инги. – Квартирку выбирала моя подружка. Она ориентировалась на свои запросы.
У них за спиной Кристина, не теряя времени, скинула всю одежду и уже залезла под струи горячей воды.
– Ты идешь ко мне, котик? –
