— Кстати, Зинаида Андреевна, у нас личная просьба. Вы онас особо никому не рассказывайте. Сотрудникам милиции, к сожалению, запрещеноподрабатывать на стороне. Начальство узнает, будут неприятности. Вплоть допонижения в звании.
«Понизят, ох как понизят…»
— Будут интересоваться коллеги или еще кто, скажите,что педагоги из Питера, приехали в порядке шефской помощи по линии обществазащиты детей.
— Хорошо… Тогда придется зарплату проводить какнеучтенные расходы.
— Да нам без разницы. Мы вообще ни на какую зарплату нерассчитывали. Но если вдруг заплатите, будем рады.
— Евгений Дмитриевич, я вас вожатым запишу, раз вы ужеработали вожатым. А Виктора Сергеевича воспитателем.
— Не возражаем… Записывайте.
В чем разница между вожатым и воспитателем, опытные педагогине уточняли. Закончив с бумажными формальностями, Зинаида Андреевна раскрылабольшой платяной шкаф, стоявший возле двери, достала два пакета и протянулановым работникам.
— Это специальная форма для педагогов. Пока можетеходить в своем, но когда приедут дети, будьте любезны. Таков порядок.
Кольцов заглянул в пакет. Рассмотрел тельняшку и морскую«фланку» — синюю куртку с гюйсом[22] за плечами.
— Лагерь называется «Юнга», — пояснила ЗинаидаАндреевна, — поэтому и форма морская. В «Военторге» выбила несколькокомплектов. И вот еще…
Она с трепетом вручила беженцам по пионерскому галстуку. Неот Версаче.
— Пионеров-то уже вроде как и нет… — вспомнилКольцов.
— Вот и развалили страну! Потому что никакой идеологиине стало. Пускай они лучше пионерами будут, чем наркоманами. Пойдемте,товарищи.
Разумеется, по уровню комфорта и респектабельности детскийоздоровительный лагерь «Юнга» заметно уступал турецким и египетским клубнымотелям. Да и отечественным черноморским. Но для Тихомирского района выглядел натри-четыре звездочки.
Экскурсию начали от центрального входа, над которым, как ужеупоминалось, плыл в небе фанерный кораблик с выгоревшими на солнце буковками«Юнга». Под ним висел транспарант «Добро пожаловать!». От ворот в обе стороныуходил бело-голубой деревянный забор полутораметровой высоты — онопоясывал лагерь по всему периметру. Сквозь свежую краску на заборе проглядывалпрошлогодний бесхитростный мат, который свидетельствовал об изъянах в моральномоблике отдельных пионеров. Слева была видна пустующая будка сторожа в видекорабельной рубки. Под круглым окошком был прикреплен спасательный круг. Вцентре круга — несколько засохших хабариков, оставшихся, видимо, послеродительского дня.
— Шлюз, — шепнул Сумрак, кивнув на будку.
— Тихо ты…
За рубкой педагоги дружно обратили внимание на огромнуюбухту с колючей проволокой.
— А это зачем? — поинтересовался опер-вожатый.
— Думаем поверх забора протянуть, — вздохнулаЗинаида Андреевна. — Не хотелось бы, конечно, но что делать! В прошломгоду дети из старших отрядов бегали в поселок, в магазин.
— За мороженым?
— Если бы!.. За сигаретами. А один раз даже винопринесли.
— Здесь есть поселок?
— Да, Потеряхино-один. В трех километрах. Небольшой,тысячи две там живет. Но самое неприятное, местная молодежь тоже в лагерьшастала. И не самая лучшая молодежь. Хулиганье поганое. А от них чего угодноожидать можно. Не то что вина, но и наркотиков. Не знаю, как в Питере, а у наснаркотики бич. Это так страшно, товарищи…
— А то! — кивнул Сумрак, в пакете которогопритаился героин лет на двадцать строгого режима.
— Проволоку мы, конечно, покрасим… В веселые тона,чтобы детей не смущала.
— И вышки покрасите? — брякнул положенец.
— Какие вышки?
— Ну как… Сторожевые, за зоной наблюдать. Раз колючкаесть, значит, и вышки нужны.
— Ой, Виктор Сергеевич, мне не до шуток. Пойдемтедальше.
Центральную аллею лагеря украшали цветочные клумбы исамодельные плакаты наглядной агитации. Нехитрый рисунок и цитата. Прочитавпервую, Сумароков вздрогнул и протер здоровый глаз.
«Жизнь без труда — преступление! Только тех, кто любиттруд, пионерами зовут!»
Во, блин!.. Никак тут Вышкин побывал?..
Дальнейшее знакомство с пионерским лагерем также наводило намысли о неких параллелях с другим лагерем, отнюдь не пионерским. Футбольнаяполянка, плац с трибуной, столовая, территория для труда и творчества(промзона), клуб с ленинской комнатой, спортивный городок, душевые, санчасть…Разноцветные жилые домики (бараки), здание администрации… Стоило ли рвать когтииз одного лагеря, чтобы оказаться в другом?.. Только теперь — в качествевертухаев.
— А ШИЗО где? — снова забылся Сумрак.
— Что-что? — не поняла Зинаида Андреевна.
— Виктор Сергеевич спрашивает, где шезлонги? Ну, там,загорать, книжки читать. — Кольцов нежно посмотрел на напарника, вочередной раз крутанув пальцем у виска.
— Дети загорают и купаются на озере. Это совсем рядом,чуть меньше километра. А читают в библиотеке. К сожалению, книг маловато.Покупать дорого, а бесплатно никто не дает. Вот, спасибо родителям, хоть что-топривозят…
— А санчасть работает?
— Конечно. Маргарита Сергеевна уже здесь. Очень хорошийпедиатр. Да и человек замечательный. С медикаментами, правда, беда. Но вродеобещали прислать к заезду… Довели страну…
«У самой-то слова-педе… тьфу ты, паразиты…»
— Здесь прогулочная территория, — указала ЗинаидаАндреевна на жидкую рощицу за санчастью, — можно собирать грибы-ягоды…Однажды даже зайца видели.
«Локалка…»
— Главное, чтобы дети самостоятельно не уходили излагеря. Все-таки рядом тайга… Не дай бог, кто-нибудь заблудится. В том годудевочка без разрешения пошла за цветами и заблудилась. Нашли только через двоесуток. Нам чуть лагерь не закрыли… Поэтому и проволоку натягиваем.
«Запретка…»
Наконец экскурсанты остановились возле длинного деревянногоодноэтажного строения, раскрашенного сообразно мореходной тематике. Нижняячасть — темно-коричневая, потом белая ватерлиния, а выше — ярко-синийцвет. На крыше — три трубы и флаг. Под одним из окон нарисован якорь инадпись «Яхта № 6». Иллюминаторы в яхте, правда, не круглые.
