лицу, наклоняется и целует. Глубоко, но не долго. Когда он отстраняется, я снова чувствую себя пьяной.
— Пока, до новой встречи.
— Пока, — смущенно.
— Сын, пока!
— Пока пап!
Обувается и закрывает за собой дверь, перед этим обернувшись, смотря на меня пару секунд, будто запечатляя момент в своей памяти.
* * *
Артем
Возвращаюсь на съёмную квартиру в приподнятом настроении. Хочется танцевать и кричать, на сколько я сейчас счастлив.
Для себя четко решил, что подниму разговор с Леной, о ее возвращении в столицу. Да она потеряла ребенка, да плохо и депрессивно на душе.
Я и так как мог, поддерживал, временно забрал к себе. Вытаскивал ее постоянно гулять на улицу, ходили по кафе и ресторанам. На сколько у меня хватало сил, я выкладывался.
Вместо того чтобы проводить время с Тимуром, сближаться с ним как отец, устанавливая прочную моральную и душевную связь, я вытаскивал Лену из ее морального болота, в которое она упала, после потери.
Я специально лазил в интернете в поисках подобной информации и понял, что процент случаев замершей беременности сейчас довольно высок. Никто не может дать гарантий будущей маме, как будет протекать ее беременность.
Как я понял, некоторые женщины к беременности специально готовятся, ходят по врачам, сдают анализы, восполняют дефициты организма. У Лены же, беременность была совокупностью глубокого нереализованного желания, с попыткой меня удержать. Ведь она чувствовала и чувствует до сих пор, что мой приезд в родной город изменил приоритеты и теперь, мой фокус не только на работе и редких встречах дома, но и на других сферах жизни, куда ей путь закрыт.
Я ведь специально никогда не знакомил ее с Тимуром, хотя она и предлагала провести совместно время, втроем. Я попытался тактично объяснить, что это не к чему. А причины были следующие.
Во-первых, из-за того, что я не хочу, чтобы ребенок потом рассказывал про Лену что-нибудь Кате, не хочу чтобы она думала и имела факты, что моя личная жизнь бьет пышным ключом. Нет, это не так. И я не хочу, чтобы мой ребенок все понял не правильно и рассказал потом свои впечатления матери.
Я хочу, чтобы Тим вообще не видел рядом со мной других женщин. Его сознание должно быть чисто. Ведь в будущем, когда мы будем с Катей, я хочу чтобы он помнил только то, как я относился и был рядом с его матерью. Для меня это важно.
Во-вторых, я не могу спрогнозировать, как на саму Лену подействует нахождение моей маленькой копии рядом. Будет ли у нее снова нервный срыв, который перетечёт в слезы или она будет спокойна. Опять же, как поведет ее психика, гарантий нет. Пока не сделаешь, не узнаешь.
После моего отказа, когда я уехал с сыном на старую квартиру специально, она обиделась, но мне было все равно.
И сейчас я наконец созрел, чтобы поставить точку.
Хочу открыто проявлять знаки внимания к Кате, не состоя ни в каких отношениях и не живя, пусть даже уже просто соседствуя с другой женщиной, отношения с которой изжили себя.
Лена встречает меня в коридоре, а я в помятой одежде. Хорошо, хоть на машине, не пришлось светить свой потрёпанный вид, перед большим количеством людей.
На моем лице улыбка, а на лице Лены все больше и больше появляется задумчивость и недоумение.
— Ты же с сыном встречался, откуда такой вид? — намекает на одежду.
— И тебе привет Лен, я тебя вроде в свои мамы не записывал.
Вижу, что она не понимает, с чего у меня такой тон, да я и сам не понимаю, если честно.
Еще вчера я был терпелив и учтив, а сейчас хамлю и искренне не хочу никакого вмешательства в свои личные границы, кроме возможно Катиного. Вот от бывшей жены я сейчас с удовольствием бы принял заботу и ласку.
Лена подходит ближе, пытается положить ладони на мою грудную клетку, но я делаю шаг назад, не позволяя.
Оскорбившись, женщина психует и уходит на балкон курить. Она начала недавно, говорит, что сигареты помогают ей справиться со стрессом. Не мешаю ей, хочет травить себя, это ее осознанное право, а я иду переодеваться.
Чувствую спиной постороннее присутствие, оборачиваюсь, блондинка находится сзади, стоит около дверного проёма в комнату.
— Ты планируешь ее вернуть?
— Лен, зачем тебе это? Хочешь травить себе душу? Это вообще сейчас не твоё дело… — оборачиваюсь, смотрю на нее открыто.
Да, я недавно занимался просто потрясным сексом Лен и моя разодранная спина от чужих женских ногтей, которые ты видишь, явный факт этого. Почему ты не оскорбишься и не уедешь? Почему продолжаешь находиться рядом? Хватит Лен, найди в себе силы перевернуть страницу наших отношений и пойти жить дальше! — мысленно продолжаю, а в действительности слышу:
— Может и так, только ответь себе на вопрос, насколько она у тебя ревнивая?
Не отвечаю, но ответ по ходу очевиден. Лена кивает своим и моим мыслям, продолжая:
— А теперь представь ситуацию ее глазами. Если у нее остались еще чувства к тебе, какого же ей знать, что у тебя есть женщина и скоро будет совместный ребенок? Она вроде как смиряется, принимает твою позицию и тут объявляешься ты, со своими чувствами и набрасываясь на неё, хотя только недавно делил постель с другой и строил совместное будущее — она подходит ближе, прищуривая глаза, — а теперь скажи, какая у нее будет дальнейшая реакция после твоего сегодняшнего порыва?
Я стою как громом пораженный. Я никогда не смотрел на ситуацию, на наше общение, ее глазами.
— Не знаю, — хриплю. В душе поднимается волнение.
— А я тебе отвечу, все то, что ее не касалось и она в себе специально подавляла, поднимется, всплывёт наружу. Нормальная женщина никогда радушно не примет на постоянку в свою постель мужика, только ушедшего от женщины, которая недавно была беременна от него. А я видела ее, она еще та чистоплюйка, и тебе придется ой как попотеть, чтобы элементарно вернуть ее доверие.
— Откуда ты все это
