со мной на всю жизнь, я надеюсь, что это мгновение останется со мной навсегда. Этот поцелуй. Выражение глаз Эли. Боже всемогущий, я молюсь, чтобы это произошло.
Впервые за все время… Господи, я даже не помню, как заснула в объятиях Эли.
Там кровь. Ее много. Раздаются крики, полные ужаса. Я чувствую его, я знаю, кто это, даже не глядя и не видя его лица. И я знаю, что ему нужна именно я. Каким-то образом он знает, что сейчас у меня внутри. Не только его ДНК или ДНК его брата, но… нечто большее. Его влечение ко мне кажется сексуальным, но я знаю, что это нечто гораздо большее. Ему нужен не только мой секс, ему нужна моя душа. Ему нужна моя кровь. Ему нужна моя жизнь.
Я остаюсь… где бы это ни было, и я чувствую боль и ужас тех, кто меня окружает. Валериан мучает их, чтобы мучить меня. Он не остановится. Он никогда не остановится.
Если я его не остановлю.
— Ты не спишь, chère (фр. «дорогая»)?
Я с трепетом открываю глаза, чувствую, как адреналин разливается по венам, и как смертельно медленно бьется мое сердце.
Затем лицо Эли нависает надо мной. Безопасность. Довольство. Желание.
— Да, я не сплю. — Подняв руку, я провожу костяшками пальцев по его темному, покрытому щетиной подбородку. — А что? Ты что-то хочешь, Дюпре? — Я улыбаюсь.
Накрывая мои губы своими, Эли прижимается и медленно целует меня.
— Черт возьми, да, я чего-то хочу. Но Джулиан Аркос тоже этого хочет. — Он целует меня в нос. — И мой отец.
— Я знаю почему, — говорю я и встаю с одеяла. В камине тлеют угли от ночного костра. — Валериан. Он знает обо мне. Нам нужно вернуться домой.
— Тогда пошли, — говорит Эли и натягивает джинсы.
Мы спешим, одеваемся, Эли тушит угли в камине, и мы выходим из коттеджа.
— Дюпре, По, — говорит Ной Майлз со своей дерзкой ухмылкой и странными ртутными глазами. — Хорошо, что вы смогли прийти.
Эли игнорирует друга и проходит мимо него. Когда я следую за ним, чтобы сделать то же самое, Ной смотрит мне в глаза. Уголок его рта приподнимается.
— Скучала по мне?
Я тычу ему локтем в ребра.
— Вряд ли.
Ной смеется и прикладывает руку к сердцу.
— Ты ранишь меня, По.
Я качаю головой и следую за Эли в прихожую. Внезапно он поворачивается, останавливается и берет меня за руку.
— Я забыл, что ты была не в себе большую часть времени, пока была здесь, — говорит он, глядя на меня сверху вниз. — Будь со мной. Как можно ближе. И постарайся не затевать никаких драк.
Я просто смотрю на него, а он улыбается и ведет меня в помещение, которое, судя по всему, является воплощением того, что Голливуд назвал бы замком Дракулы. Темный. Готический. Зловещий. Латунные канделябры, встроенные в каменные стены, шипят и мерцают, когда мы проходим мимо, а большие гобелены тянутся от пола до потолка. Длинные деревянные балки перекрещиваются над головой, а богато украшенные люстры заливают огромное помещение мягким янтарным светом. Камин, в котором могут разместиться три человека, занимает целую стену. Там стоит группа людей, четверо мужчин и две женщины, ни с кем из них я никогда не встречалась. Мы направляемся к ним.
Когда мы приближаемся, крупный мужчина, который, кажется, обращается к группе, поворачивается к нам лицом. Его черные волосы длиной почти до пояса выпрямлены и собраны в конский хвост. Зеленые глаза встречаются с моими и пристально смотрят мне в глаза. Я чувствую, что он оценивает меня. Наверное, изо всех сил старается прочесть мои чертовы мысли. Удачи тебе в этом, Балбес.
— Ты пропустила пуговицу, — говорит он мне и кивает на мою рубашку. Я игнорирую его и молча встречаю его взгляд.
Он улыбается, и я признаю прямо здесь и сейчас: этот мужчина невероятно сексуален.
— Райли, это Джейк Андорра, — представляет Эли. — Джейк, перестань вести себя как придурок.
Джейк наклоняет голову.
— Прошу прощения, — говорит он, не отводя взгляда, и я замечаю, что у него странный акцент. Не румынский. Не французский. Что-то еще. Что-то старое.
— Пикт, — шепчет он мне на ухо. — И балбес никогда бы не выбрался отсюда живым.
Я приподнимаю бровь.
— Мило. А теперь не лезь мне в голову.
Смешки нарушают молчание остальных.
— Джейк руководит ВЦНЯ — Всемирным центром необъяснимых явлений, — поясняет Эли. — Он не привык к тому, что им командуют.
— Я еще не успокоился, — поправляет Джейк. — Приятно наконец познакомиться с тобой, Райли По.
— У тебя отличный дом, — говорю я, вспоминая прекрасную усадьбу на Чарльстонз-бэттери. — Так чего же ты хочешь от меня? — спрашиваю я напрямик. Учитывая весь этот ад, творящийся в Саванне, последнее, чего я хочу, — это задерживаться в замке Дрейка, когда я могла бы лететь домой.
— Это я хочу с тобой познакомиться, — говорит другой мужчина с похожим акцентом. Он подходит и без предупреждения пожимает мне руку. В отличие от тепловатой кожи Эли, у этого мужчины теплая кожа. — Меня зовут Дариус.
И в тот момент, когда его рука обхватывает мою, я воочию ощущаю силу, данную мне Джулианом Аркосом.
Я теряю равновесие, тело напрягается, и все вокруг меня превращаются в тени…
Когда мое зрение проясняется, я уже не одна. Я не в замке Аркосов. Я — это даже не я…
* * *
— Дариус? Что мы наделали?
Хватая ртом воздух, Дариус смотрит на окровавленную землю, на которой стоит на коленях. Положив руку на рукоять меча, он вытирает вспотевший лоб и оглядывается. Одиннадцать друидов кельтов лежат мертвыми, их тела завернуты в черные одежды.
— То, что должны были сделать, — отвечает Дариус. Он поднимается и встречается с вопрошающим взглядом младшего дратана. — Темная магия в Дабх Сейах невообразима. Кельты использовали ее, Ронан. Позволить им жить означало бы гибель для всех нас.
Ронан кивает и вытирает струйку крови со щеки.
Как раз в этот момент резкий порыв ветра проносится над пустошью, развевая одежды мертвецов, и на побуревший и запятнанный кровью вереск опускается пелена тумана. В тусклом свете сумерек пустынную пустошь окутывает дымка, а вдалеке гремит гром. Дариус поднимает взгляд.
— У нас не так много времени.
Когда ветер усилился, собрались другие воины дратана, пробираясь сквозь павших кельтов, чтобы встать рядом с Дариусом.
Дариус встретился взглядом с каждым из своих братьев.
— Вы знаете, что нужно сделать. Четверо наших будущих сородичей станут бессмертными Арбитрами. Я жертвую своей собственной родословной. Кто еще?
Еще трое дратанцев без колебаний подняли руки.
— Отлично, — сказал
