до десяти, но на каникулах порядки в столовой менялись. В лицее осталось всего полтора десятка учеников, поэтому раздатчицы сегодня вместо того, чтобы выставлять готовые блюда и собирать желающим подносы, пользовались общей неспешностью, передавая заказы работающим на кухне поварам. Ученики выбирали между бельгийскими вафлями и сырным омлетом, после чего относили на свои столы напитки и йогурты, а когда возвращались к прилавку, их уже ждал свежеприготовленный завтрак.
Костя и Никита вломились в двери столовой без двадцати десять. Несмотря на позднее для завтрака время, здесь ещё сидели люди – в основном такие же сонные ребята, решившие, что в первый день каникул грех не полениться. Компанию им за «взрослым» столом составляли три учителя, неторопливо попивающих кофе. Кофейника на столе с напитками никогда не было, кофе наливали раздатчицы и обычно только учителям, хотя старшеклассникам иногда удавалось их уломать.
Когда Костя с Никитой подошли к прилавку, Зара Рашидовна уже протирала рабочий стол у дальней стены, а Сафият Салиховна потихоньку складывала оставшиеся упаковки йогурта в коробку, чтобы унести их на кухню.
При виде мальчиков она ахнула и, нахмурившись, укоризненно покачала головой:
– Вы что, всю ночь не спали на радостях, что каникулы?
Костя с Никитой молча потупились.
Шумно вздохнув, она крикнула в сторону кухни:
– Две порции вафель, всего с горкой! – И, поставив перед ними по йогурту, замахала руками: – Идите себе какао налейте, а лучше чаю, да покрепче, чтоб проснуться, а то вы клюёте носом на ходу, ещё врежетесь во что-нибудь!
Мальчики послушно ушли за напитками, отнесли их на ближайший пустующий стол и побрели назад к прилавку. Там их уже ждали две тарелки лакомства: три пышные золотистые вафли, политые сметаной и вареньем и щедро посыпанные голубикой и малиной.
Аппетитный аромат ванили не только прогнал из головы Кости липкую, как паутина, сонливость, но и слегка улучшил настроение. Но только слегка, и Никита, похоже, это чувствовал, потому что ел молча и не пытался заговорить об их ночных приключениях. С другой стороны, обсуждать это там, где их могли услышать другие ученики и учителя, было бы просто глупо.
– Думаешь, Жанна и Катя уже позавтракали? – вылавливая на тарелке последние ягоды голубики, спросил Костя.
– Не знаю… если они вообще разговаривают после вчерашнего, – слегка поморщился Никита.
Костя за своими переживаниями совсем забыл, что Катя вчера отказалась идти с ними ночью в лес. А вдруг Жанна обиделась на подругу? Он пока ещё понятия не имел, что предпринять в отношении своих родителей, только знал, что ему нужен план и помощь друзей. Всех друзей.
– Где они могут быть сейчас? – спросил он, не очень представляя, чем Катя и Жанна могли заниматься этим воскресным утром.
Катя в выходные обычно читала у себя в комнате и лишь во второй половине дня присоединялась к ним, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм из кинотеки или сыграть в настольную игру. А Жанна либо гоняла с другими ребятами мяч на небольшом стадионе, что прятался среди деревьев сбоку от школьного каре, либо пропадала в театральном кружке. Но каникулы наверняка вносили свои коррективы в привычный распорядок дня.
– Э-эм… – задумчиво помычал Никита. – У себя?.. Может быть. Не удивлюсь, если Жанна ещё спит, а Катя… – Он развёл руками. – Надо проверить.
– А мальчикам можно… ну… – внезапно замялся Костя. – На третий этаж?
Никита изогнул бровь.
– Как девочкам на второй. – Несмотря на немного насмешливый тон, он понимающе кивнул: – Но да, девочки куда чаще бывают на нашем этаже, чем мы – на их. Не знаю, почему так.
Допив чай и отнеся грязную посуду, они направились обратно в общежитское каре. Но их поиски завершились уже на лестнице: Катя и Жанна сидели на предпоследней ступеньке перед коридором второго этажа.
– Мы так и подумали, что вы на завтрак пошли, – зевая, сказала Жанна. В руке у неё был наполовину съеденный батончик мюсли. – А я только-только голову от подушки оторвала. Хорошо, Катя мне бутерброд и йогурт с батончиком принесла.
– Вы уже помирились? – выпалил Никита. Костя и сам едва не спросил что-то в этом духе.
Жанна медленно моргнула, затем переглянулась с Катей и снова посмотрела на мальчиков.
– В смысле?
– Ну, вчера… – неловко начал Никита. – Мы думали… Вы, ну… поссорились…
– Поссорились? – недоумённо переспросила Жанна. – Из-за чего?
Костя под её взглядом почувствовал себя неуютно и отвёл глаза.
– Потому что я отказалась идти с вами, – тихо сказала Катя.
– А? – Жанна нахмурилась. – С чего нам из-за этого ссориться? Я же не её командирша, чтобы мои слова – закон. Она уважала наш выбор пойти, так почему я не должна уважать её выбор остаться? Речь же не шла о жизни и смерти, мы просто развлекались. Вы ещё скажите, что я должна обижаться на неё, когда она книжку читает, а не играет со мной в футбол, – девочка пожала плечами.
Костя украдкой переглянулся с Никитой, не зная, что на это ответить.
– Мальчишки, а? – повернувшись к Кате, закатила глаза Жанна. Девочки захихикали. Но Жанна быстро посерьёзнела: – Кстати, насчёт жизни и смерти. – Она сощурилась на Костю, будто пыталась что-то разглядеть, затем запихнула остатки батончика в рот и, поднявшись, прошамкала: – Похдёгте к вагм, надо поговогидь нагдёт вдегагнего.
– Жуй, а потом говори, – поморщился Никита, но пошёл за ней по коридору в сторону их комнаты.
Катя, идя рядом с Костей, тихо сказала:
– Жанна мне рассказала… Ты как?
Костя едва не сказал на автомате «нормально», но вовремя себя поймал. Дёрнув плечами, он признался:
– Не знаю… У меня в голове ералаш.
Катя кивнула и легонько улыбнулась. За последние две недели она перестала в его присутствии прятать лицо за волосами, да и сам Костя уже не обращал внимания на зеленоватые пупырышки на коже девочки и как от смущения её щёки начинали напоминать антоновки.
– Мы что-нибудь придумаем, – заверила она, невольно озвучив его собственные обнадёживающие мысли, и у Кости потеплело на сердце.
В комнате девочки сели на кровать Никиты, а сам он отодвинул стул от письменного стола и устроился на нём.
– Ну ладно, – деловито заговорила Жанна. – Начнём с начала. Я помню, что ты жил с бабушкой, но что насчёт твоих родителей? Что ты о них знаешь?
– В том-то и дело, что практически ничего, – вздохнул Костя. Он хотел принести свой стул, но передумал. В теле будто бегали наэлектризованные букашки, и, понимая, что усидеть спокойно всё равно не получится, он принялся расхаживать по комнате. – Бабушка ничего о них не рассказывала. Я лишь знаю, что их звали Юрий и Елизавета и что папа
