31
— Имея за плечами тридцатилетний опыт морской службы от кочегара и палубного матроса до капитана, могу сказать, что вопреки расхожим представлениям моряков женщина на судне не к несчастью.
Капитан откидывается назад в кресле и смотрит в потолок, словно ожидая послания с небес.
Я сижу на стуле недвижно, глядя прямо перед собой и зажав ладони между коленями, и жду, что сейчас ударит молния.
Он наклоняется вперед и пытается поймать мой взгляд, но я отвожу глаза в сторону.
— Нет, уважаемая, несмотря на утверждения моих помощников, что за этим предрассудком что-то есть, я не могу согласиться с ними. Вы не несчастье, вы сущая Медуза, хуже, чем казни, которые Бог наслал на египтян.
Эконом и первый помощник, стоящие за мной, сотрясаются от душащих приступов смеха.
Я просто съеживаюсь. Знаю, мое лицо пылает огнем, я страшно злюсь и ничего не могу с собой поделать — злюсь не на капитана и его помощников, а на себя. Я поставила себя в совершенно глупое положение. Опять.
— Ну-с, господа, что вы думаете? Что нам сделать с этой молодой женщиной, которая вопиющим образом не подчиняется судовым правилам?
— Килевать ее, — говорит первый помощник капитана.
Капитан наклоняется вперед, напуская на себя показную серьезность:
— Вы знаете, что такое «килевать»? От одного борта до другого под водой протягивают веревку и к ее концу привязывают злодея. Потом его бросают в море и вытаскивают на борт — только с другой стороны. Таким образом, он проходит под килем, и его плоть сдирается морскими уточками,[26]которые облепляют днище судна.
Если они не перестанут играть в шарады, я закричу. Я знаю, ко мне не будут применяться карательные меры, за исключением одной, наводящей на меня страх, — унижения.
Ну и вид, наверное, был у меня, когда я летела со стеллажа на гору багажа.
Я подавлена из-за того, что выставила себя в дурацком свете. Я больше не выйду на палубу, где меня увидят люди, не пойду в ресторан, буду есть в своей каюте. Или утоплюсь.
— Килевание — слишком грубое наказание для женщины с нежной кожей, капитан, — говорит эконом. — Я предлагаю заковать ее в кандалы и бросить…
Я вскакиваю со стула и вылетаю из комнаты, а вдогонку мне несется смех обоих помощников капитана.
Фредерик стоит в коридоре перед дверью. Я проскакиваю мимо него и бегу прочь со всех ног.
— Нелли! Постойте!
Я мотаю головой, не оборачиваясь, и несусь к трапу на мою палубу. Слава Богу, уже поздно и в коридоре никого нет. Я брошусь за борт, если кто-нибудь увидит, что я бегу поджав, как собака, хвост.
Без стука я влетаю в темную каюту Сары вместе с потоком света из коридора.
Крышка ее гроба открыта, Сара сидит в нем и в испуге смотрит на меня. Ее лицо намазано кольдкремом, на руках перчатки, волосы еще в каком-то креме и убраны в чепец.
— Что с тобой?
— Они побили меня! — вою я.
— Кто?
— Уортон, Фредерик, Британская империя!
— Ну это уже конкретно.
Я плачу оттого, что оскорбила память мистера Кливленда и причинила вред Нелли Блай.
— Нелли…
— Нет, я не Нелли. Мое настоящее имя — Элизабет Кокран. Нелли Блай — это мой журналистский псевдоним. Я ничто, я заводская девчонка, которая думала, что знает все.
32
Лорд Уортон ходит взад-вперед, поглядывая на груду вещей, сваленных в конце прохода в отделении для багажа пассажиров.
Он поворачивается и спрашивает у капитана:
— Ну так где они?
Капитан и его первый помощник смотрят на заместителя эконома, который съеживается под их взглядами.
— Книги были здесь. Они выпали из коробки, что открыла мисс Блай перед своим падением. Когда все свалилось с полок, содержимое вывалилось из коробки. Я видел их здесь. — Заместитель эконома показывает на пол. — Три книги и какие-то бумаги.
— Если они были здесь, — кричит лорд Уортон, — то где они сейчас?! Я требую, чтобы вы обыскали каюту этой смутьянки репортерши.
— Мисс Блай была у нас, когда исчезли книги, — объясняет капитан. — Кто-то унес их, когда мой помощник пошел за матросами, чтобы они навели здесь порядок.
— Кто?! Кто унес?!
На лице капитана появляется напряженная улыбка, словно он хочет сказать, что ему порядком надоели все эти вопросы.
— Сэр, легко понять, что я не знаю этого, но, полагаю, чтобы выяснить «кто», нужно начать с «почему». Какую важность представляют пропавшие книги?
— Вы сказали мне, что, по словам женщины, там был секретный зашифрованный текст. — Лорд Уортон смотрит на заместителя эконома.
— Это действительно сказала мисс Блай, когда мы ее доставали из груды багажа, который она свалила.
— О каком секрете она говорила? — спрашивает капитан у лорда Уортона.
— Это вопрос национальной безопасности, к которому вы не имеете отношения.
Капитан смотрит на своих помощников:
— В таком случае, господа, нам не о чем беспокоиться, если мы к этому не имеем отношения.
— Вы?!
Это восклицание вырвалось у меня при неожиданном появлении лорда Уортона. Я отпускаю ручку своей каюты, словно это горячая кочерга.
— Вас ждут серьезные неприятности, любезная, каких вы себе не представляете.
— Простите?
— Назовите вашего сообщника, того, кто взял книги Кливленда, или будете арестованы.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы сказали заместителю эконома, что в книгах шифр. Требую отдать их мне. Они будут вручены надлежащим властям в Коломбо.
Я молчу не потому, что поражена его требованием, а потому, что это значит — он не знал о шифровке. Но в любом случае меня голыми руками не возьмешь.
— У меня нет книг, и я даже не знала, что они пропали. Но сейчас, когда вы разъяснили вопрос, я понимаю вашу проблему.
— Вашу проблему, вы хотите сказать.
— Нет, сэр, я не брала на себя ответственность хранить имущество мистера Кливленда. Это вы обязаны отчитываться перед властями, как хранили его книги и почему не можете найти их.
Я улучаю момент, чтобы юркнуть в свою каюту и задвинуть щеколду. Потом прислоняюсь спиной к двери.
