Шереметева под Валком, взяв в плен самого князя. После этого он попытался захватить Юрьев, но был отбит. Неудачей закончилась и попытка шведов взять соседний город Гдов. У стен города Делагарди был разбит князем Иваном Хованским, что вызвало у русских ликование. В занятых ими городах, включая Царевич-Дмитриев, где был воеводой Ордин-Нащокин, был устроен пушечный салют.
После этого войска Хованского, переправившись через реку Нарва, вторглись в Ингерманландию. Не дойдя до Ревеля, они были вынуждены остановиться из-за новых слухов об эпидемии чумы. В начале 1658 года русские возобновили наступление, но шведы, пользуясь выходом из войны повергнутой ими Дании, перебросили в Ливонию значительные силы. Губернатор Нарвы Густав Горн не только отбил новое наступление Хованского, но и вернул Ниеншанц и его окрестности. На этом военные действия прекратились; обе стороны истощили свои силы и искали возможности примирения, тем более что обстановка на Украине становилась все более тревожной. В августе Горн и Хованский согласились на переговоры, начавшиеся в октябре в местечке Валиесари под Нарвой. Главным переговорщиком с русской стороны выступал Ордин-Нащокин, которому еще в апреле царем были переданы соответствующие полномочия вместе со званием думного дворянина.
* * *
Формально главой посольства в переговорах со шведами был назначен боярин П. С. Прозоровский, но Алексей Михайлович в тайном письме Нащокину предписывал ему вести все важные переговоры и в случае надобности подкупить шведских послов «соболями и ефимками». Царь во что бы то ни стало желал сохранить за Россией гавани на Неве (Орешек) и Западной Двине (Кукенойс), но шведы всячески противились этому. Видя в Нащокине стойкого защитника русских интересов, они пытались возражать против его участия в переговорах. Его ведущая роль не нравилась и русским участникам посольства, которые писали царю письма с жалобами на «самоправство» дипломата. К этому добавился скандал, учиненный псковским воеводой Хованским — когда послы захотели взять с собой для защиты часть подчиненных ему войск, он написал кляузу царю. Афанасий Лаврентьевич, в свою очередь, обвинил князя в полководческой бездарности, приведя в пример свои успешные действия в Ливонии: «Вот мне не было прислано указа, чтобы идти под Мариенбург, но я, видя, что наших ратных людей из Полоцка и Пскова нет, а шведы в сборе, призвал к себе Гонсевского и пустил в Лифляндию и затем взял город Мариенбург».
Благодаря дипломатическому искусству Ордина-Нащокина 1 декабря сторонам удалось заключить Валиесарское перемирие сроком на три года, исходя из принципа «utipossidetis» — «каждый владеет тем, чем владеет». Это соглашение сохраняло за русскими все их завоевания в Ливонии. Однако по истечении срока перемирия Швеция начала шантажировать царское правительство, угрожая войной. В апреле 1660 года новый шведский король Карл XI подписал с поляками Оливский мир, что делало возможным совместное выступление двух стран против Руси. В этих условиях Алексей Михайлович потребовал скорейшего мира со шведами, даже на условиях возвращения им занятой русскими части Ливонии. Ордин-Нащокин выступал против подобных планов, советуя лучше помириться с поляками: «Взять Полоцк и Витебск, а если поляки заупрямятся, то и этих городов не надобно; прибыли от них никакой нет, а убытки большие, надобно будет беспрестанно помогать всякою казною да держать в них войско. Другое дело Лифляндская земля: от нея русским городам, Новгороду и Пскову, великая помощь будет хлебом, а из Полоцка и Витебска Двиною будут ходить некоторые товары, а с них будет взиматься большая пошлина в Лифляндских городах. <…> А если с польским королем мир заключен будет обидный, то он не будет крепок, потому что Литва и Польша не за морем, причина к войне скоро найдется»[22].
Однако в Москве аргументам Нащокина не вняли. Обиженный, он попросил царя освободить его от участия в новых переговорах со Швецией, чтобы избежать новых жалоб на свою неуступчивость. В результате русскую делегацию на переговорах возглавил князь И. С. Прозоровский, который в марте прибыл в Юрьев. Ордин-Нащокин, находившийся в Царевиче-Дмитриеве, выехал туда же, чтобы негласно следить за ходом переговоров и пытаться избежать слишком больших уступок. Именно тогда с ним встретился имперский посол Августин фон Мейерберг, которого воевода принял в Мариенбурге (ныне Алуксне в Латвии). Он отметил приветливость Нащокина, хорошее знание им немецкого языка, достоинство, с которым он держался. А главное — умеренность, отсутствие упорства, с которым другие русские старались непременно напоить гостя до потери чувств. «Сам он, — отмечал Мейерберг, — вовсе не глупый подражатель наших обычаев, с дружескою любезностью уволил нас от способа пить (в присутствии своей жены) и напиваться допьяна»[23].
После долгих переговоров 21 июня 1661 года в Кардисе (ныне Кярде в Эстонии) был подписан мир, по которому Русь возвращала Швеции все свои завоевания в Ливонии. При этом русские купцы получили право торговать в шведских и ливонских городах, а шведские — в Москве, Новгороде и Пскове. Стороны обязались вернуть всех пленных, выдать перебежчиков и вернуться к границам, установленным Столбовским миром. Война, которую иногда называют Первой Северной, закончилась неудачно для Русского государства. Недовольство Ордина-Нащокина по этому поводу усугублялось тем, что он был вынужден оставить шведам Царевич-Дмитриев с округой, где его стараниями была налажена нормальная жизнь. В августе он с подчиненным ему полком отправился в Литву на соединение с князем Хованским.
* * *
Стоило погаснуть военному пожару в Ливонии, как он вспыхнул на Украине. Ставший после смерти Хмельницкого гетманом Иван Выговский, как и значительная часть казачьей старшины, был склонен к «шатости», лавированию между окружающими державами в поисках большей выгоды. Для виду принеся присягу русскому царю, он тайно начал переговоры с польскими и османскими представителями. Узнав об этом, кошевой атаман Яков Барабаш и полковник Мартын Пушкарь вначале написали на гетмана жалобу в Москву, а потом подняли против него восстание. В июне Выговский, привлекший на помощь крымских татар, разбил своих противников под Полтавой. Чтобы избежать неминуемых разбирательств с Москвой, он в августе начал уже открытые переговоры с польскими представителями и в сентябре подписал с ними Гадячский договор. По нему Левобережная Украина возвращалась под власть польского короля на правах автономии и должна была разорвать все связи с Русью. Одновременно казаки Выговского напали на Киев, где стоял русский гарнизон под командованием князя Василия Шереметева, но были разбиты; русские захватили 12 пушек и 48 знамен.
Выговский между тем продолжал лицемерно уверять царя в своей верности: «Бога ради усмотри, ваше царское величество, чтоб неприятели веры православной не тешились и сил не восприняли, пошли указ свой к боярину Василию Борисовичу Шереметеву, чтоб он больше разорения не чинил и крови не
