ним Наталья, правда, почему-то блондинка. Дальше, в коридоре за стеклом в гермодвери Алиса. Это она его зовет, машет ему руками, еще не понимая, что это больше не он… Николай пытается затормозить чудовище, крикнуть, чтобы она убегала, уходила прочь, как можно дальше, но девушка вместо этого открывает дверь и… Тело его вздрагивает, пытаясь кинуться в рывке, но что-то держит его и наконец-то кошмар заканчивается.
Тяжело вздохнув. Дернувшись всем телом, гигант открыл глаза.
- Доброго утра, - встретил его неприветливый голос капитана.
- Ага, и тебе, - утирая лицо ладонью, сгоняя сон, пробухтел Николай.
- Кошмары снились? – сержант не ответил.
Он выбрался из-под шкур, потянулся, хрустнув спиной. Сон, хоть и был коротким и тревожным, но позволил телу хоть немного отдохнуть. Звонарь в голове улегся спать, и песок из глаз высыпался.
- Ну, что, собираться будем? – подошел он ближе к напарнику, выглянув в прореху. – Метель вроде стихла.
- Ага, где-то полчаса назад, - кивнул Данил. – Поедим да пойдем, наверное, осмотримся только тут сперва, может, чего ценного найдем.
- А есть что пожрать? – нахмурился великан. – Там паек только один, так, на зуб…
- Вон, - Петров качнул головой куда-то вперед.
Николай присмотрелся.
- Что? На человеченку потянуло? Я думал, это скорее меня ждет, чем тебя…
- Олень!
- Сам такой!
Данил улыбнулся, вздохнул.
- Олень, говорю, там лежит! Местные их в пищу употребляют…
- А-а-а-а! – улыбнулся Николай. - А я уж думал, тебе карачун совсем голову отморозил…
Оленина оказалась замерзшей, как и тела местных. Ни один из них никуда не уполз, не попытался проявить хоть малейшую активность, на что сержант логично рассудил, что при таком морозе жидкость в мозгу, наверное, тоже замерзла, повредив его.
- Так что, они тут не зомбируются, выходит? – нарезая аккуратные тонкие полоски мяса, задумался Данил.
- Наверное, - держа округу под контролем, пока товарищ занят заготовками, ответил здоровяк.
- Ну, так-то логично… мозги в лед смерзаются… Особо не походишь с такими… Значит, здесь вполне можно жить, выходит?
- Ага, - буркнул Николай. – Но что-то им это не особо помогло… Зверье гуляет голодное, а это, как видишь, тоже нифига не весело.
Данил покачал головой, соглашаясь. Везде есть не только плюсы, но и минусы. Срезав очередной пласт мяса, он отрезал от него маленький кусочек, положил на язык, дождался, пока тот растает и проглотил.
- Маканины к ней не хватает, - посетовал он, оценивая вкус. – Но пойдет. На, попробуй…
- Чего? Сырое? – нахмурился сержант.
- Ну, да… Струганина. Не слышал? Местная кухня! Привыкай! А маканину делают из соли и перца…
Николай недоверчиво принял тонкий, завитый, словно стружка пластик мяса, сунул его в рот. Ему-то особо нет разницы, что есть, лишь бы энергию восполнялась, но после кошмарного сна есть сырое мясо как-то не хотелось! Кто знает, как он на все это отреагирует. О том, чем ему приходилось питаться целых полгода в состоянии зараженного, он даже не хотел думать. Всяко это вкуснее и полезнее…
Мясо растаяло мгновенно. Сглотнув, он одобрительно покачал головой.
- А неплохо… Соли, правда, не хватает…
- Она тут есть, по любому… Надо будет поискать. Сильно не налегай только! Хотя-я-я-я… тебе, наверное, пофиг… желудок и лом переварит.
- Прихватит, думаешь?
- Еще как! С непривычки так проносит, мама не горюй! А бумаги тут туалетной нету… Даже лопуха не найдешь…
- Что, знаешь уже? – усмехнулся товарищ.
- А то! Я ж с Байкала! Забыл? У нас там это частое явление! Приедут туристы, наедятся, а потом кабинки туалетные оккупируют до утра…
Закончив с нарезкой, отправились на поиски полезностей. Соль нашлась в покосившемся строении, присыпанном снегом. Вместе с запасами потрошеной рыбы и нехитрым инвентарем для ее добычи, в виде пешней, крюков и прочих острых и опасных на вид предметов. Еще из полезного нашлись два старых двуствольных ружья, несколько десятков самодельных, крученых патронов, порох, пыжи и гильзы к ним, пара отличных якутских ножей, и теплая одежда. Больше в мертвом селении ничего не было. Оно и ясно! Откуда тут что-то ценное возьмется? Тут самое ценное это - жизнь! Все найденное добро было погружено в сани, которыми блокировали вход в юрту и, которые, вероятно, ранее таскали те самые местные олени, а теперь, как бы горько-то не звучало, придется тащить неместному.
- Ну, а что, - развел руками Данил. – Я не утащу, а тебе полезно будет…
Николай вздохнул, пробухтел что-то не довольное и впрягся в упряжь. Тащить их оказалось легко. Даже не смотря на вес самих нарт, нагруженного в них добра, пулемета с БК, и самого Петрова, сидящего на горе всего этого, словно Кощей над златом. Наглая эксплуатация силы, скажет кто-то? Отнюдь! Просто так оказалось идти на много быстрее. Шаг великана и шаг капитана были не равны и, потому, или Данилу, или Николаю приходилось подстраиваться, замедляясь и сбиваясь, а так дело пошло споро. Гигант тащил сани легко, почти не ощущая сопротивления, удивляясь тому, как же местные все грамотно придумали и рассчитали! Ну, еще бы! Они ж тут поколениями живут! Сотнями, а, может, даже, тысячами лет! Они все эти премудрости с молоком матери или кого там, тюленя, знают?! Здесь их земля, их территория, их дом и они знают его лучше любого пришлого!
Еще одно поселение замаячило на горизонте через несколько часов хода. Первым его заметил Байкал. Он чисто случайно увидел черные пятна теней от засыпанных снегом юрт уже, когда они их прошли. Глаза замылились от белого снега и, потому, что-то неестественное, отличавшееся от этой белесой белизны, сразу бросилось в них.
Это поселение, как и предыдущее, тоже было мертво. И вот это уже не на шутку настораживало.
- Хреновы дела, - оглядываясь по сторонам, водя двустволкой, прошептал Данил.
Николай не ответил.
В этом селении юрт было аж пять. Живых, как и в прошлый раз - не нашлось. Характер ран на телах был таким же: рваные царапины от когтей и зубов.
- Тот же хищник? – осматривая огромный след на снегу, нахмурился Данил.
- Вроде, - присмотрелся Николай. – Причем, один. Видишь, один палец
