- По мере поступления, - задумчиво выдохнул Тианшель, глазами пробегаясь вокруг.
Живописные места… Чуть вдалеке, в низине, где расположились остальные, река несла освежающие воды на юг, широкой лентой разрезала зелёный край на два берега. В высокой траве и пышных кустарниках, которыми густо поросли берега, шумел усиливающийся ветер, клонил к земле, трепал листву. Он гнал к северу чернильные кляксы грозовых облаков, полных дождя, и подгонял порывами тёплого дыхания отправиться скорее в дорогу.
Эженталль обернулся на далёкие пока тучи и на глаз прикинул скорость их приближения.
- Гроза начнётся раньше, чем мы пересечём мост.
Альшер невнятно пробормотал нечто согласное: до переправы, прямо за которой их ждал город Улей, оставалось не меньше трёх миль вдоль реки, а от горизонта уже слышались несмелые раскаты грома. Конечно, можно было пришпорить коней и добраться до моста за несколько минут, но оно того не стоило. Незачем тратить Силу.
- Не люблю, когда потенциальная опасность дышит в спину, - негромко произнёс Эженталль, и в равной степени это относилось к эльфам и наступающей с юга грозе.
Принц пожал плечами:
- Эльфов интересует Шейлирриан. За наши головы никто ничего не доплатит, а им они и в качестве сувениров не нужны. Расслабься.
- А спасать непутёвого брата не собираешься?
- Без фанатизма, - он отрицательно покачал головой, припоминая завуалированные угрозы Шейлирриана. - Я вообще не уверен, что не солидарен с эльфами.
В последние дни он стал замечать, что с братом происходило что-то разрушительное и новое. Обычная молчаливая задумчивость Наследника, несшая печать романтической книжной одухотворённости и являвшаяся поводом для многочисленных шуток, обратилась теперь мрачноватой холодностью. Внешне он казался прежним, но вот выражение глаз стало иным. Сосредоточенным и отстранённым. И довольно часто Альшерриан ловил на себе его задумчивый взгляд, внушавший смутную тревогу.
- Понимаю тебя, - кивнул Эженталль, от которого тоже не укрывались эти перемены.
- Впрочем, сейчас у меня есть дела поважнее.
- Шелара? - его взор невольно метнулся в сторону их стоянки у реки, где черноволосая девушка сидела в теньке, суша волосы после купания. - Мне казалось, что эту проблему ты уже решил. Она твоя.
- Не совсем. Она по-прежнему мне не верит. Для неё всё это - игра.
- Ты так же всегда относился к Калерне, - хмыкнул Эженталль. - Кто бы мог подумать, что чаша сия тебя не минует?
- Ты ужасающе прав, друг мой, - признал после недолгого молчания Альшер. - И я должен объяснить ей, что это всерьёз.
Тианшель нахмурился, складывая на груди руки.
- Что ты опять задумал?
Принц убрал со лба упавшие непослушные пряди белых волос и ответил:
- Я должен ей сказать про ритуал.
- Из ума выжил?
Арши вновь покачал головой.
- Только так она поймёт мои чувства. Только так поверит, что я не отпущу её.
- Ты понимаешь, что последствия могут быть совершенно непредсказуемыми? Начнём с того, что она просто тебе не поверит.
- Может быть. Но я знаю, кому она поверить может.
Они забрали вещи, аккуратно сложенные в траве, и начали спускаться с пологого холма, где провели тренировку.
- Ты опять наденешь маску Шерри, - без энтузиазма угадал Эжен.
- Да. Должны же мы, наконец, встретиться. Кстати, отдай моё второе Стекло.
- Отдам, оно в сумке.
Князь забрал у Альшера флягу и сделал глоток прохладной воды, снова глядя на неровно темнеющий юг.
- Только не целуй её в этот раз.
- Трудно удержаться. Особенно, когда ты не велишь!
Джейлин рисовала сад, стоя у самого его края, где начиналась высокая живая ограда. Кисть мягко касалась холста, покрывая грунт слой за слоем всеми оттенками белого и голубого в попытках передать чистейшее небо над островом Инниар. Благодатное место. Девушка задумчиво отложила кисть и подняла голову к синеющему ослепительному простору. Ветерок подул в лицо, пощекотал лоб выбившейся из причёски прядкой. Джейлин ладонью отвела её с глаз, не замечая, что оставила на коже мазок краски.
Картина была почти готова, цветы, скульптуры и дорожки были переданы удивительно талантливо, с восхитительным теплом и любовью. Изображение пронизывал внутренний яркий свет, казалось, что вот-вот колыхнётся листва и качнутся тяжёлые цветки на стеблях.
Джейлин улыбнулась.
Уже давно она не ощущала такого покоя, какой воцарился в её душе в последние дни. Все тревоги улеглись, отец больше не имел над ней безраздельной власти, как прежде, и больше она не боялась его жестокой воли. Во всём, что её окружало, чувствовалась заботливая рука Князя Инниара. Его слуги были предупредительны и милы, все её просьбы выполнялись неукоснительно и быстро, она ни в чём не нуждалась. Разве что, самого Князя рядом по-прежнему не было.
Даже после помолвки он не изменил своему решению не видеть юную невесту, и это смутно огорчало её, делая дни длиннее и томительнее. Хотелось бы ей нарисовать его портрет, чтобы навсегда сохранить для себя частичку этого удивительного мужчины. И смотреть, смотреть…
Джейлин закрыла глаза и почувствовала, как её опущенной руки коснулось что-то прохладное. Это от зелёной ограды, с которой начинался садовый лабиринт, протянулся шаловливый побег вьюнка и ободряюще оплёл её пальцы, ластясь, как котёнок. Кажется, теперь даже её Силы чувствовали себя увереннее, начиная пробиваться, как этот росток.
В кабинете Селлестераля не оказалось. Секретарь, порядком уставший от её мольбы, нехотя сообщил, что Наместник закончил на сегодня дела и удалился в оранжерею насладиться уединением, как делал примерно раз в пару недель. Никто не знал, чем именно привлекал Селлестераля маленький закрытый сад, но привычка эта была такая давняя, что никого уже не удивляла.
Калерна вышла в коридор и остановилась в нерешительности, опустив руки. Стоило ли отвлекать Селлестераля от минут покоя? Не зря же Наместник скрывался ото всего живого мира в саду за чугунной дверью? В ушах эхом прозвучали слова секретаря: ‘Он в шестой зимней оранжерее, советовал бы Вам его не беспокоить!’.
