перед собой, хотела защититься. Пока я соображала, что делать дальше, зомби впился зубами. Сил у меня нет, понимаешь, противостоять этим бесам. Понятия не имею, как дед смог с ним справиться. Я упала, зомбарь лежит на мне. Коля пнул его сапогом по роже, схватил за шиворот и бил об дерево, пока тот не перестал шевелиться. А когда перестал, то еще минут двадцать колошматил.
— Я испугался, — пожал плечами дедушка. — Жутко страшные.
Борис зажег свечу и поднес к руке бабушки.
— Давно это было? — цокнул языком мужчина.
— На прошлой неделе, — виновато ответила Тамара. — Ты должен меня застрелить, мы заплатим, у нас есть схрон, тут недалеко сделали. Тебе хватит месяца три жить беззаботно, да и дед починит чего надо. Я бы обратилась к любому грабителю, и он сделал бы это за горсть плесневелых сухарей, но любой не подойдет. Хочу умереть во сне. Не больно чтобы, понял? Буду дрыхнуть, и ты выстрелишь в голову. Затем с дедом сходите в лес за наградой. Отсыпешь ему чего пожевать на первое время, а то пропадет.
— Слушай, это удивительно, с каким спокойствием вы об этом оба говорите, — покачал головой Борис.
— А чего мне переживать? — ответила бабушка. — Я свое пожила. На все посмотрела. Всех подруг похоронила. Так что, можно сказать, повезло, а? Что меня ждет дальше? Обращусь? Стану одной из этих тварей? На деда могу напасть. Он со мной нормальной-то не может справиться, а уж коли зомби стану, то и подавно. Нет уж. Лучше безболезненной смерти для меня и не придумаешь.
Борис сходил в зал и принес из ящика своего стола самодельную аптечку. Сумочку с молнией из-под какого-то устройства. Мужчина сложил в нее самое необходимое из того, что удалось достать. Точно такую же наставник теперь носил с собой в ходки.
— Ты чего это удумал, Боренька? — бабка с дедом переглянулись.
Наставник взял руку пострадавшей в свою и принялся обрабатывать перекисью водорода. Затем обильно намазал зеленкой и перемотал стерильным бинтом.
— Твоя рана, бабуль, — начал успокаивать Борис. — Каким-то чудесным образом стала заживать. Затягивается она, понимаешь? Прошло слишком много времени, если бы зараза попала в кровь, то давно обратилась в зомби. Есть шанс выжить, и мы им воспользуемся. Запрем тебя в комнатке, где раньше была касса. Будем кормить и ведро выносить. Продержишься еще неделю, будешь первая, кто выжил после укуса. По крайней мере, я таких раньше не встречал.
— Эх, и тут не повезло, только хотел начать новую жизнь, — отчаянно махнул рукой Николай Николаевич.
Глава 29
— Кто сюда приходит, Миш? — строгим голосом спросил Серёжа.
— Светка моя, — опустил голову Михаил. — Голодная и вся замерзшая.
Братья подошли к камину, Сашка принялся колоть небольшие поленья, а Пашка подкидывал деревяшки в огонь. В комнате стало значительно светлее, треск дров разошёлся по всему этажу.
— Она же бросила тебя, — присоединилась к разговору Маша. — Или забыл? М? Сама же ушла, ты ей стал не нужен без двух сумок патронов.
Сережа кивнул одному из братьев, и тот налил половником из котелка, что закреплен над огнем в камине, рыбный бульон в железную миску. Недавно близнецы соорудили себе удочки из найденных Борисом Валентиновичем лески и коробочки с рыболовными крючками. В пруду, что рядом с лагерем, оказались ротаны. Хищная рыба небольших размеров, но с вкусным нежным белым мясом.
Миша взял в руки миску с похлебкой и виновато посмотрел на смотрителя.
— Пей, чего смотришь? — по-доброму ответил Серёжа. — Горячая только, не обожгись.
Михаил сделал маленький глоток, затем подул на жидкость и снова попытался отхлебнуть.
— Всё верно, — вдруг ответил Мишаня на слова Марии. — Светка ушла от меня, но я-то ее не бросал. Почему я должен быть таким, как она?
— Отличные слова, — обрадовался Сережа. — Борису Валентиновичу сильно бы понравились.
— Когда мы поженились, я поклялся любить ее и в горе, и в радости, и в болезни, и в радости, — Миша сделал большой глоток питательной жидкости. Хоть она все еще и была горячей, терпения ждать уже не было. — Люблю ее и ничего не могу поделать. Чувство нельзя взять и просто так выключить по щелчку пальцев.
Маша с Сережей переглянулись. Молодой человек заложил руки за спину и принялся ходить по комнате туда-сюда от окна до входной двери.
— Где она? — вдруг остановился Сергей.
— Я принес ей в клуб матрас и одеяло.
— В клуб?! — Громко переспросил смотритель.
— Ну да, а куда я ее положу? — удивился мужичок. — Сюда нельзя, вы не разрешите. Она замерзла, понимаешь? По ночам сейчас уже холодно, а ее куртка куда-то подевалась. Вот я и согрел.
— Эх, Миша, — хлопнул себя по лбу ладонью молодой человек. — Сиди тут и молись кому хочешь, чтобы мои подозрения не подтвердились.
Сергей скомандовал Сашке и Пашке взять в руки автоматы и следовать за ним. Маше же велено охранять Михаила. Девушка достала из рюкзака свой тесак и села рядом с допивающим бульон мужчиной.
Приятели быстрым шагом, почти бегом добрались до здания клуба. Дождь заливал им глаза. Сергей открыл дверь и громко произнес:
— Эй, ты тут? Живо выходи.
В ответ тишина. Парень снова повторил приказ, но из темноты так никто и не ответил. Тогда Сашка поджег заранее подготовленный факел и бросил его в центр зала. Таких факелов в лагере было пара десятков. Борис Валентинович заботливо их изготовил на экстренный случай.
Пламя осветило танцевальную площадку, сцену со старым оборудованием и стоящую возле одной из стен мотодрезину.
— Я так сразу и подумал, — голос парня явно стал нервным. — Нужно собирать совет. Бегом за Борисом Валентиновичем, пусть запрет станцию снаружи и приходит в лагерь.
***
Спустя тридцать минут.
В комнате отдыха в пионерском лагере друзья собрались за столом и перед разговором поздравили братьев, пропустили по половинке кружки того самого напитка неизвестного названия. Борис крякнул в кулак и спешно поднес к носу маслянистую шпроту на вилке.
— Так что у вас стряслось-то? — спросил, жуя, наставник. — Простите, у нас.
Сережа показал рукой на лежащего на диване у входа Мишаню.
— Вот полюбуйтесь, — недовольно сказал парень. — Привел лису в курятник.
Михаил скривил лицо,
