class="p1">— Ты права. Но всё же, ты удивительная. Выпьем ещё?
Парой часов позже, вваливаемся в спальню Люцифера. Мы уже разгоряченные, нам, так жаждущим друг друга, с трудом удалось выдержать поездку к замку. Мягкие настойчивые губы целуют мою шею, спускаясь ниже, я обхватила ногами бедра демона, периодически потираясь промежностью о внушительный бугор на его брюках. Судорожно, пуговица за пуговицей, расстёгиваю его рубашку, мечтая добраться до гладкой кожи под ней. Он прислоняет меня спиной к стене и дергает в разные стороны платье, ткань которого трещит под напором силы, разрываясь. Ещё одно красивое платье улетит в мусорку, но меня это сейчас абсолютно не волнует, я уже скидываю с плеч демона рубашку, прильнув к тренированной груди, покрываю поцелуями высокие скулы, чувствуя спиной холод стены. Его руки мнут мои ягодицы, за которые он меня поддерживает, его язык выписывает узоры на моей груди, задевая чувствительные твёрдые горошины сосков. Чуть отстраняюсь, опускаю руки вниз и дёргаю пуговицу брюк, больше не могу терпеть, мечтаю почувствовать заполнить эту пустоту внутри себя, почувствовать горячую твёрдую плоть. Слышу рваный вздох около уха и хитро улыбаюсь, проводя ладонью по члену, чувствуя каждую вену пальцами, мне так нравится, как он на меня реагирует. Люцифер приподнимает меня, отодвигает полоску трусиков в сторону и буквально насаживает на свой член, словно бабочку на иглу. Издаю развратный громкий стон, наконец ощутив как стенки лона знакомо растягиваются под напором, приподнимаюсь и снова насаживаюсь на член, испытывая томительное напряжение закручивающееся внизу живота. Люцифер перехватывает инициативу, резко и глубоко входит в меня, хрипло дыша и тихо постанывая. Я же, почти кричу, откинувшись на стену, позволяя мужчине вести, царапаю ногтями его широкие плечи, выгибаюсь навстречу его губам, которые посасывают мои соски, ощущаю его пальцы, сжимающие моё тело и мечтаю, чтобы они никогда не отпускали меня. Оргазм приходит внезапно, затапливая моё сознание волной блаженства, заставляя меня трястись в конвульсиях греховного наслаждения, кусать губы и закатывать глаза.
Когда розовый туман сладострастия в голове рассеивается, чувствую внутри себя ещё твёрдый член Люцифера.
— Ты сегодня быстро и так ярко, но мы только начали. Обещаю, что летать ты сегодня будешь высоко и часто, — хриплым низким голосом говорит демон и, прижимая к себе, несёт в сторону широкой кровати, на которой, раз за разом доводит до пика, заставляя плакать от счастья, пока, утомлённая, я не засыпаю в его объятиях.
Посреди ночи, словно по щелчку открываем глаза и снова жадно набрасываемся друг на друга, будто не было предыдущих часов страсти, будто успели изголодаться. Мы стараемся выжать по-максимуму из последней нашей ночи, ведь оба знаем, что нам предстоит расставание, поэтому хотим наполнить эти прощальные часы нашим общим безумием, острыми эмоциями, которые будут согревать одинокими ночами. Уже осознанно, преодолев психологический барьер, пробую на вкус член Люцифера. Наслаждаюсь хриплыми стонами и чувством собственной власти над демоном, пока старательно посасываю, облизываю и целую член, словно подтаявшее в летний жаркий день эскимо, стремясь доставить удовольствие, которое он запомнит надолго.
Уже под утро, обессиленная, лежу на уснувшем Люцифере и наблюдаю в окно за солнцем, что медленно поднимается из-за горизонта, прогоняя ночную тьму. Нам только к рассвету удалось оторваться друг от друга, но всё равно желание и страсть кипят внутри, заставляя теснее прижиматься телами, будто, пытаемся слиться в единое целое. Неминуемый момент прощания всё ближе, он лежит на душе тяжким грузом. Мысли о скором расставании терзают сердце, не хочу засыпать, не хочу терять эти последние мгновения, в которые могу чувствовать этого мужчину рядом, рассматривать его умиротворённое во сне лицо, водить пальцами по рельефным рукам, целовать шею и грудь, оставляя на нем свой аромат, будто метку принадлежности одной-единственной женщине.
Хочу, чтобы помнил обо мне. О простой наивной смертной, что так глупо и неосторожно полюбила демона, доверив ему своё сердце.
После
Время любит насмехаться над нами, ускоряя свой ход, приближая мучительные для нас моменты. Мы все знаем, как быстро время летит, когда очень хочется задержать мгновения, как можно дольше насладиться ими. Зато, если чего-то с нетерпением ждёшь, например, окончания операции близкого человека или важной встречи, способной изменить твою жизнь, минутная стрелка на часах, будто замирает в одном положении, упорно не желая двигаться с места. Временная аномалия или закон подлости? Как бы мы не назвали это явление, остаётся только смириться с таким положением вещей, жить каждую секунду, что нам отведена, упиваясь каждым моментом.
В утренней тишине сидим на кровати в комнате, к которой я успела привыкнуть за прошедшую неделю. Казалось бы, всего семь дней — так мало на фоне целой жизни, но, оказывается, достаточно, чтобы полюбить, навсегда распрощавшись с частью собственной души, отданной во власть другого человека. Попав в этот мир, я даже не подозревала, насколько больно мне будет уходить отсюда: покидать живописный Олленд, дворец, наполненный необычными вещами, комнату, ставшую для меня почти родной, а главное — мужчину, что успокаивающе поглаживает меня по руке. Как я ни сопротивлялась сну, как ни старалась продлить мгновения близости — час расставания пришёл, такой нежеланный, но неминуемый. Стараюсь держать себя в руках, хотя слёзы так и норовят вырваться бурным потоком, но не хочу чтобы Люцифер помнил меня заплаканной и безвольной, хочу отпечататься в его сознании счастливой и радостной, сильной.
— Ты готова? — тихо спрашивает демон.
— Нет… — хрипло отвечаю ему. — Но это же ничего не меняет?
— Есь…
— Молчи, — прикладываю пальцы к его губам, останавливая. — Пожалуйста… Лучше поцелуй меня, чтобы не было так больно, чтобы я на всю жизнь запомнила наш единственный, но такой сладкий, первый и последний поцелуй.
— Я… — вижу, что он в замешательстве, но жду, сердце быстро бьётся в груди. — Я не могу.
Понуро опускает голову, а я сглатываю горький ком в горле. Я помню, что он никого не целует в губы, но продолжала надеяться, что сделает исключение, ради меня, ради всего того, что между нами было. По-прежнему глупая, похоже, жизнь ничему не учит меня. Усмехаюсь себе и своим мыслям.
— Тогда, пора прервать наше затянувшееся прощание, оно слишком грустное, в конце концов все живы-здоровы, не стоит слишком убиваться, — поднимаюсь на ноги. — Как я попаду назад?
За внешней бравадой я стараюсь скрыть обиду из-за его отказа, ведь он не виноват, что моё сердце трепещет от мысли о его губах, не виноват, что надежда во мне не способна умереть окончательно, даже сгорая, она, словно феникс, восстаёт из пепла.
— У меня есть
