что совершенно непонятно. Мы ничего не знаем о том, что нас ждёт… почти ничего. Конечно, и Серафим и Призрак обладают кое-какой информацией. Но её очень мало и они сами это признают. На стации придётся импровизировать и выяснять всё на месте.
— Ммммм, импровизировать! — мечтательно сказал Руди, — это же прекрасно! Это же творчество в чистом виде.
— Кровавое творчество, — не удержалась и добавила Маша.
— Кровавое творчество! — охотно согласился Руди, — но творчество же!
Группа представителей изначальной расы пришла пешком. Откуда они шли было неизвестно, и никто не собирался этого объяснять. В группе было девять женщин и пятнадцать мужчин. Выглядели они все как молодые юноши и девушки. Как один все были блондинами и блондинками. Все девушки были одеты в холщёвые туники, все юноши были в таких же холщёвых штанах и рубахах. У всех через плечо висели котомки, и на ногах были сандалии. Глядя на них, сложно было представить, что эти люди живут тысячи лет. Это просто не укладывалось в голове.
Группа была молчаливая, спокойная и деловая. Они точно знали, куда и зачем пришли и что делать дальше. Даже с Лирой они не сказали ни слова. Хотя, Лиана подозревала, что они общались на другом уровне, и в устной речи просто не возникло никакой необходимости.
Все «изначальные» проследовали на борт, в дверной проём висящий в воздухе. Никто из них этому ничуть не удивился, как будто они каждый день это делают. Зато удивилась Резвая. Она уже знала про невидимый корабль, ведь он даже разговаривал с ними. Но одно дело знать, а другое увидеть. И тем более самой войти в никуда. Хотя, это было и проще чем шагнуть в портал.
«Изначальные» заняли несколько кают, которые указал им Призрак и не выходили оттуда всю дорогу, которая, надо сказать, была не очень долгой. Учитывая положение станции на данный момент, путь туда занял чуть меньше часа. Если бы она была над ними, то они оказались бы там значительно быстрее.
Вся группа Лианы собралась в рубке, было тесно, но они уместились. Управлять Призраком было ненужно, он сам лучше чем они знал что нужно делать. Но всем было интересно посмотреть на станцию вблизи, во время того как они к ней подлетают. И если со стороны этот шар смотрелся вполне себе обычно, то чем ближе они к нему подлетали, тем больше станция поражала воображение.
Особенно, своими размерами. Она была как небольшая планета, или как приличных размеров спутник.
— Как же мы будем там что-то искать? — потрясённо сказал Ваня, — я раньше не видел её так близко со стороны. Меня же привезли сюда как заключённого, а нам не давали любоваться видами.
Ему никто не ответил, все разглядывали станцию. Кто-то её уже видел, но многие нет. Только как пятно в ночном небе, но это совсем другие ощущения.
— Артур сказал, что её нужно взять под контроль, — пробормотал Спас, — да сколько же на это нужно людей?
— Это не сейчас, — возразила Лиана, — сейчас мы этим заниматься не будем, естественно. Наша цель это диверсионная операция по устранению руководства станции.
— Вам важно где именно мы пришвартуемся? — спросил Призрак.
— Нам нет, а вот нашим пассажирам, не знаю, — сказала Лиана, — а что, есть варианты?
— Да, поясни-ка? — заинтересовался Серафим.
— Я бы не хотел швартоваться в ангаре для «Призраков». Почему, я вам уже объяснял.
— Что значит «Для Призраков» — удивился Ваня, — вас что, много?
— Естественно, я не единичный экземпляр, даже на этой станции. Но нас не много, ответил Призрак, — а осознавших себя, так же как я, больше нет. Думаю, что нет, — уточнил Призрак в конце.
— Ну и какие у тебя варианты? — спросил Серафим.
— Я считал информацию с терминалов, — сказал Призрак, — после потери источника энергоснабжения, была произведена массовая эвакуация людей со станции, потому что поддерживать жизнеобеспечение в полном объёме оказалось невозможным.
— Так, ну это мы знаем, — сказал Спас, — как это влияет на место швартовки?
— Так, что в ангарах сейчас очень пусто. Корабли есть, но мало. «Ворота» практически не закрываются. Раньше по причине большого трафика, сейчас по причине того что никто не видит в этом необходимости. Они не ждут гостей, поэтому за многие годы выработались некие схемы, в которых безопасность не сильно соблюдается. Например, доступ к швартовочным платформам почти всегда открыт. Учитывая мои особенности, включающие в себя полную невидимость, охрана даже не узнает что мы внутри. Только когда сработает шлюзовой переход, они могут заподозрить что-то неладное, но скорее всего, решат что это какой-то сбой. Ведь корабля-то они не увидят.
— Как это влияет на нас? — спросил Спас.
— Никак, — ответил Призрак, — я не знаю точку в которую вам нужно попасть, следовательно, не знаю насколько сильно изменится ваш маршрут.
— Зато я, кажется, знаю, — сказал Серафим, — но Призрак прав, в общем ангаре пристыковаться будет куда безопаснее, чем в секретном военном, где хранятся ультрасовременные корабли. А если учесть тот факт, что один из них не так давно угнали…
— Можете нас не уговаривать, — сказала Лиана, — где высадишь, там высадишь.
— Кстати, — вдруг вспомнил Спас, — а обратно ты как нас будешь забирать? Так и будешь на этом месте, дожидаясь пока мы вернёмся? Или потом прилетишь? А как мы тогда с тобой свяжемся? Потому что я очень надеюсь, что эта дорога не в один конец. Очень бы хотелось вернуться. Мы к Энергону шли в один конец и мне не понравились ощущения.
— Но выбрались же, — сказал Руди.
— Это не наша заслуга, — сказал Спас, — и рассчитывать на такое спасение глупо. Хотелось бы всё-таки надеяться на свои силы.
— Я думаю, что проявлю гибкость, — сказал Призрак, — я буду ждать вас на месте, но если вдруг возникнул сложности, то, разумеется, вынужден буду его покинуть. Однако, при первой же возможности, вернусь чтобы вас забрать.
— Как бы нам связаться? — сказал Спас, как бы сам себе, но надеясь, что Призрак подскажет ответ.
— Выходить в эфир здесь я бы не стал, — сказал корабль, — слишком много контрольной аппаратуры. И она вся функционирует, на это энергию не жалеют. Всё-таки не все протоколы безопасности были
