Книга Щегол - Василий Горъ

К этому времени толпа человек из двенадцати, толпившаяся на палубе, заметила и меня, и трупы, поэтому пребывала в полной готовности к бою и ждала возможности высадиться на пристань. Правда, в момент касания на нее спрыгнуло всего семеро и, довольно толково рассредоточившись, рванула в мою сторону. Я поднял на уровень груди обе раскрытые ладони, подождал, пока до меня доберется самый шустрый, и мотнул головой на рядок из тел:

— Л-л-лева-ва-вашовы… Уби-и-ивали в-в-вашего ч-ч-челов-века… Я п-п-пытался п-п-помочь… Н-но с-с-смог д-д-допросить… то-то-о-олько умира-а-ающего…

— Левашовы⁈ — потемнев взглядом, переспросил он и задал дурацкий вопрос: — Ты уверен⁈

Я утвердительно кивнул и поморщился. Вроде как от головной боли. И продолжил косить под заику:

— О-о-они са-а-ами п-п-предста-а-авились. К-к-ка-а-агда п-п-предлалали е-е-ему п-п-предать га-а-аспадина…

Здоровяк с бычьей шеей с хрустом сжал кулаки:

— А он?

— А-а-аткусил с-с-себе я-а-азык и п-п-плюнул и-и-им в с-с-старшего.

— Да ладно, не может такого быть!

Я пожал плечами, поманил его за собой, протиснулся между створок, подошел к месту гибели «страдальца» и показал кусочек окровавленной плоти, так и валявшийся в пыли.

Мужик хмыкнул, поинтересовался, где сейчас тело, проследил за моей рукой, вытянутой в сторону ледника, отправил туда двоих парней года на три-четыре старше меня, а сам продолжил контролировать мои телодвижения. Это было вполне нормально, поэтому я не напрягался и спокойно ждал доклада «разведчиков».

Они исчезли из поля зрения всего секунд на сорок пять-пятьдесят и в два голоса подтвердили мои слова — сообщили, что Губошлеп мертв, что у него нет половины языка, что оставшуюся кто-то прижег, и что в ногах есть следы от ударов каменными шкворнями.

— П-п-п-при-и-и-ижигал я… — с большим трудом справившись с первым словом этой фразы, признался я, впечатал в память «правильное» название навыка и продолжил объяснения: — Пы-пы-пытался е-е-его с-с-спасти, но… но н-н-не у-у-успел — о… о… о-о-очень д-д-долго н-н-не мо-о-ог у-у-убить О-о-о— …

— Одаренных? — не выдержал мой собеседник.

Я облегченно выдохнул и осторожно кивнул.

Он попросил меня помолчать и уставился на парня, выглянувшего из окна основного здания усадьбы, выслушал лаконичный, но информативный доклад, и снова повернулся ко мне:

— А сколько Одаренных было среди нападавших?

Я показал два пальца, вернулся к Левашовым, остановился возле магов, уложенных с правого края, и с активной помощью Докукина, уставшего от моего блеяния, «вымучил» их «специализации».

Здоровяк присел на корточки возле Седого, выхватил из потертых ножен приличный тесак, деловито выпотрошил труп, вдумчиво изучил вырезанное ядро и уставился на меня с каким-то нездоровым интересом:

— Он — полноценная Семерка с опытом использования Дара не менее трех десятков лет. А какой ранг у тебя?

Я виновато вздохнул и поделился самой главной частью своей легенды:

— Н-н-не п-п-п-помню… О-о-о-охоти-ти-ти-ился в Пя-Пя-Пя-а-атне… На-а-арва-а-ался н-н-на с-с-ста-ста-стаю ва-а-алков… В бо-о-ою о-о-очень н-н-неудачно у-у-уда… у-у-ударился го-го-го…

— Головой?

— Д-д-да. И н-н-не по-по-по-о-омню п-п-по-очти ни-и-ичего.

Мужик нахмурился и задал более чем логичный вопрос:

— И как же ты выжил?

Я задумчиво потер подбородок, опустил взгляд на трупы, показал рукой на самый дальний, повесил на него сферу умиротворения и пожал плечами:

— Во-о-олки за-за-за…

— Задохнулись? — подал голос аристократ лет шестнадцати-семнадцати в потертой, но явно модной кожаной куртке, густыми бровями и задумчивым прищуром, обнаружившийся неподалеку.

— Д-д-да… — подтвердил я, на всякий случай поклонился, схватился за «раскалывающуюся» голову и «заставил себя» продолжить — сообщил, что еле ушел с места схватки и из-за того, что толком не соображал, забрел куда-то не туда, несколько дней не спал и не ел, чудом выбирался к цивилизации, вышел к их усадьбе и стал невольным свидетелем визита Левашовых.

Пока издевался над местным диалектом русского, к здоровяку подошел худощавый, но очень жилистый парень лет на шесть старше меня и что-то тихо прошептал на ухо. Тот прищурился, уставился мне в глаза и начал заваливать меня вопросами. Задал штук тридцать с приличным гаком. Как я понял, для того чтобы замаскировать самые главные. Но скрывать мне «было нечего», так что я ответил и на них — заявил, что незваных гостей было десять, а не девять, но труса, попытавшегося сбежать от меня вплавь, я догнал и добил уже в реке.

А потом переключил внимание Докукиных на проблему посерьезнее:

— Ле-ле-лева… Л-л-евашо-о-овы п-п-приплыли н-н-на ко… ко…

— Корабле?

— Д-д-да. И о-о-он у-у-ушел в-в-вниз п-п-по т-т-т…

— Течению?

Я кивнул и показал, в каком направлении суденышко уплыло после того, как вышло из устья.

— То есть, оно ушло на восток и ждет какого-то сигнала? — подобрался здоровяк.

Тут я развел руками — мол, скорее всего, но таких подробностей я не знаю и знать не могу.

Он мстительно оскалился и… включил режим следователя:

— Кстати, паря, а как тебя зовут?

— Ка… ка… кажется, И-и-игнат.

— Скажи-ка нам, Игнат, насколько далеко ты заходил в Пятно и добыл ли там хоть что-нибудь?

Я потер переносицу, зажмурился, «скривился от боли» и запустил руку за пазуху:

— На… н-наверное, д-д-далеко…

Потом развернул кусок тряпки, извлеченный из внутреннего кармана, и показал одно из ядер, которые собирался продать:

— Это И-и-искра ли… ли-и-и… ли-иса… Б-б-бой п-п-помню… П-п-почти в-в-весь…

— Позволишь проверить его ранг? — прикипев взглядом к куску плоти, без особого интереса спросил один из телохранителей юнца.

Я молча протянул ему ядро и постарался не показать своего интереса к предстоящему действу. Мужчина, кстати, облаченный в куда более дорогой и качественный прикид, чем здоровяк, лениво вытащил из нагрудного кармана куртки деревянный футляр длиной с карандаш и диаметром сантиметра четыре, достал из него стеклянную палочку, упер одним концом в «Искру» и, судя по реакции моей чуйки, использовал какой-то навык. А после того, как этот «тестер» пожелтел, ошалело вытаращил глаза и нервно сглотнул:

— Троечка⁈ Но как?!!!

— Троечка⁈ — еще более экспрессивно воскликнуло охраняемое лицо и шагнуло ко мне: — А ты помнишь, какой стихией бил этот лис?

— За… за… за-амедлял ко-о… ко-о-орнями… — после короткого раздумья «вспомнил» я и с большим трудом удержался от вздоха облегчения, заметив, что предвкушения в глазах телохранителя с «тестером» и его господина стало в разы меньше.

— Природник, значит… — заключил первый, а второй включил режим аристократа:

— Игнат, ты оказал роду Докукиных серьезную услугу, и мы не останемся в долгу. Вид и размеры нашей благодарности определит мой дед,