расслаблял. Хорошая психологическая разрядка для человека, пережившего две телесных трансформации за неделю.
— Изящно, — похвалил Майк.
Тлиннранцы сворачивали пространство, активируя механизмы, совершенно непостижимые для людей. Объекты перебрасывались на любые расстояния. Корабли этой расы легко преодолевали войды, но ирония судьбы заключалась в том, что тлиннранцы не любили путешествовать. Эти ребята безвылазно зависали на материнской планете и скручивали метрики на заказ.
— Дорогое удовольствие, — призналась Нина. — Мы спустили на транспортировку остатки своих сбережений. Ну, почти остатки. Еще был ты. В смысле, корабль.
— Рад слышать.
Полупрозрачные фигуры родителей полностью окрасились зеленым.
— Готово, — сообщил ИИ. — Загружаем разумы?
— Приступай.
Голограммы клонов исчезли. Посреди рубки вспыхнули бегунки выгрузки личностей мамы и папы из локальной сети в биологические оболочки.
— Я слышал, тлиннранцы обладают паранормальными способностями, — задумчиво произнес Майк.
— Это правда, — кивнула Нина. — Их способности намного превосходят всё, с чем мы сталкивались ранее. Папа рассказывал о засекреченных лабораториях Вики Сафутдиновой.
— Ей приписывают проектирование послов, — заметил Майк.
— Верно. Так и есть, Вики их создала. Но мы никогда не сумеем достичь уровня тлиннранцев.
— Почему?
Девушка не успела ответить.
Столбики инсталляции заполнились на сто процентов, и родители пробудились в новых телах.
Первым открыл глаза Ингвар Фальк.
Автоклав успел откачать питательную субстанцию, и мужчина лежал, хватая ртом воздух. Цилиндрический колпак разделился на четыре сегмента, втянулся в скрытые пазы. Ингвар перевернулся на бок, закашлялся и чуть не вывалился на пол. Майк включил поддерживающий силовой кокон, и отец застыл в неестественной позе, хватаясь скрюченными пальцами за пустоту. В пяти шагах от бывшего агента ДБЗ просыпалась Вера Фальк. Оболочки родителей блестели от налипших ошметков биогеля.
— Убери поле, — прохрипел отец. — Со мной всё в порядке.
Майк ослабил плотность силовых линий.
Мама и папа неспешно спланировали на ребристое покрытие.
— Добро пожаловать на борт, — раздался бесстрастный голос звездолета.
— Отключи трансляцию, — попросила Нина. — Дай им принять душ и одеться.
— Нина, — голос отца был насмешливым и радостным одновременно. — Ты хоть название кораблю придумала?
30
Тимур Войтицкий проснулся в невесомости.
Что-то происходило.
Искусственная гравитация исчезла, а это — верный признак остановки вращения цилиндров.
Всем членам экипажа «Анубиса». Срочно занять компенсаторы. Корабль уходит в рейд. Ожидаются перегрузки, связанные с ускорением.
Сообщение разлетелось по локальной сети, внедрилось в интерфейсы боевых операторов.
Компенсаторы были встроены в каюты жилого кольца. Требовалось добраться до ближайшей стены, сдвинуть сегмент переборки и нажать кнопку. Примитивная технология, которая будет работать даже при уничтожении бортового ИИ либо внешней атаке на сенсорные устройства.
Простая кнопка.
Тимур медленно дрейфовал в сторону перевернувшегося потолка. Сон как рукой сняло. Пилот сгруппировался, сделал сальто и, оттолкнувшись ногой от переборки, поплыл к стене. Он прожил много лет в зонах с переменной и нулевой гравитацией, так что не испытывал дискомфорта.
Оказавшись в нужной точке, Тимур ухватился за выдвижную скобу, подтянул себя и стал трогать стену в поисках скрытого углубления. Нащупал, принялся давить. Включились сервоприводы, и секция отъехала, обнажив приборный щиток. По инструкции отсюда можно было управлять жизнеобеспечением каюты и подрубаться к истребителям через нейрокабель. Кнопка обнаружилась в верхнем левом углу — красная, выпуклая, маркированная пиктограммой сидящего в кресле человечка.
Нажать.
Запустить системную диагностику.
Убедиться в исправном функционировании вентиляции, подаче воздуха, отсутствии сбоев и повреждений.
До ускорения три минуты. Начинаю обратный отсчет.
Одеться — без шансов.
В полу образовалось шестигранное отверстие, через которое Тимур влетел в компенсатор.
Крышка люка срослась.
Обновился лог заданий.
Пристегнуться к ложементу. Включить автоматическую подстройку. Войти в корабельную сеть, проверить боеготовность истребителя.
Аналогичные ситуации отрабатывались в симуляторах. Поэтому Тимур действовал на автомате.
Компенсаторы «Анубиса» отличались от тех, что были установлены на орбитальных шаттлах. Военные отказались от фиксирующего поля на случай поломки генераторов. Вместо этого применялся сверхпроводящий наногель с переменной твердостью. Капсульные колонии нанитов не контролировались корабельным разумом и обладали полной автономией. При необходимости капсула могла превращаться в гибернатор и погружать своего пассажира в глубокий криогенный сон. Тимур изучил спецификации и обнаружил, что в корпуса этих штуковин встроены медицинские системы, позволяющие восстанавливать оператора чуть ли не по частям. Разум во время сложных операций с оболочками перемещался в индивидуальный блок памяти. Это, конечно, не бессмертие. Пилоты выживали в случае частичного повреждения и даже разгерметизации носителей. А вот в случае прямого попадания плазменной торпеды шансы вернуться на Калорику в добром здравии равнялись нулю.
Тимур отдал мысленный приказ, и через микрошлюзы в капсулу начал закачиваться наногель. Выглядело это так, словно открылись кингстоны древнего корабля, и в трюм хлынула густая темно-серая жижа.
Невесомость скрадывала направления.
Тимур не ощущал собственного веса, не видел разницы между «верхом» и «низом». Обычная субстанция оторвалась бы от ложемента, разлетелась шарами-каплями по компенсатору, попыталась бы забить дыхательные пути человека. Наногель вел себя противоестественно. Струи вырывались из шлюзов, отращивали тонкие ножки, изгибались и нащупывали ровную поверхность. Сползали по гладким стенкам капсулы, сливались в серые кляксы и комковатые бугры. Вскоре сверхпроводящая масса затянула поверхность ложемента, обозначив некое подобие горизонтальной плоскости. Наноботы стали выбрасывать отростки, охватывать ноги и руки человека, змеиться по запястьям и щиколоткам. Толстое щупальце обвило пояс оператора. Ощущение было такое, словно по коже струятся потоки жидкого металла.
Пилот напрягся, когда отростки потянули его в серую гущу.
Тело с хлюпаньем погрузилось в оживший кисель.
Шестьдесят секунд.
Наноботы приковали пассажира капсулы к ложементу. Поверхность сломалась в нескольких местах, формируя нужные углы. На зрительный нерв вывелись цифры обратного отсчета.
59.
Ожили нейровыводы.
Тимур почувствовал готовность к подключению и незамедлительно нырнул в локальную сеть корабля. ИИ принюхался к психотипу абонента и одобрил коннект.
Перед глазами Войтицкого развернулась тактическая матрица. Виртуальная схема «Анубиса» с точками входа операторов, гнездами истребителей, вооружением и системами жизнеобеспечения.
Режим визуализации.
Темный тоннель, ощущение скоростного спуска, яркая вспышка. Расширение сознания, смена восприятия.
