Только не очень его люблю.
— А что же тогда занимаешься?
С этого момента оказались забытыми и книжка, и уроки, и то, где они находятся.
На них сначала стали многозначительно оборачиваться, потом делать деликатные замечания.
— Пойдём отсюда, а? — Предложил Вадим.
Они собрали каждый свои пожитки и поднялись. Девушка оказалась на полголовы выше Вадима. Но его это не трогало — между ними началась… нет, произошла — между ними внезапно произошла дружба. И это поняли оба и сразу.
Проходя мимо маминого рабочего стола, Вадим сказал:
— Мама, я буду здесь и приду за тобой к закрытию.
В коридоре девушка спросила:
— Так это твоя мама?
— Да, — сказал Вадим.
— У тебя никакого брата нет, я знаю, кто она.
— Кто?
— Жена героя, погибшего лётчика-испытателя.
— Да, — сказал Вадим.
Девушка обратила на него ещё один — второй по счёту — долгий и внимательный взгляд.
Мама с трудом отыскала сына. Он сидел со своей новой знакомой в одном из закутков подвального помещения рядом с книгохранилищем.
Когда она окликнула Вадима, он посмотрел на неё таким взглядом, каким, вероятно, смотрит лунатик в первый момент после насильственного пробуждения.
Он ворочался в постели и думал о Рите. Он перебирал в памяти каждую минуту из тех пяти или шести часов, что они без умолку проговорили в сумрачном коридоре подвала.
Она была необыкновенная — эта девушка. С ней можно было говорить обо всём на свете.
Она училась в десятом классе, жила на краю города, а в центральную библиотеку приехала, чтобы найти своего любимого писателя. Она перечитала всё, что было в небольшой библиотеке рядом с её домом. В центральной она обнаружила две новых книги, не удержалась и осталась в читалке, чтобы поскорее раскрыть их.
О чём они только ни говорили. Но так и не наговорились…
Они условились встретиться завтра на том же месте. Вадим решил пропустить тренировку ради этой встречи. К слову сказать, он собирался вообще бросить бокс — не нравилось ему драться. Вот качать гантели, накапливать силу, чтобы в нужный момент дать отпор очередным подонкам — другое дело. А бить на каждой тренировке партнёра… даже грушу боксёрскую — ему претило.
Когда начались экзамены — у Риты выпускные, а у Вадима на аттестат об окончании восьмилетки — они уже жизни не представляли себе друг без друга. Они говорили о будущем только во втором лице множественного числа. Они объявили у себя дома, что поженятся, как только Вадиму исполнится восемнадцать. Ни родителям Риты, ни маме Вадима в голову не пришло возражать или сомневаться — так убедительно и неколебимо прозвучало решение их детей.
К экзаменам они готовились каждый у себя дома — вместе заниматься чем-либо, кроме друг друга, оказалось невозможно. Но каждый вечер в девять часов Вадим приезжал к Ритиному дому, и они гуляли ровно до одиннадцати, потом он провожал свою подругу до дверей её квартиры, где они взахлёб заканчивали и так и не могли закончить свой бесконечный разговор — даже на поцелуи времени не хватало — и уезжал назад к себе.
Он висел на своём турнике, а перед ним на двух поставленных одна на другую табуретках лежала книга по очередному экзаменационному предмету.
Когда выпускные остались позади, Рита решила передохнуть несколько дней перед подготовкой в педагогический институт. Они с Вадимом взяли палатку, запас провизии и антикомарина, сели на велосипеды и поехали в своё первое кругосветное путешествие — вокруг Архангельска. Они заранее — ещё весной — составили маршрут, и вот теперь их «Спутники» цвета перламутровой бирюзы шурша шестерёнками катились по сухой пыли просёлочной дороги.
Но это была не просто прогулка по родным краям — это было свадебное путешествие. И задумано оно было весной — сразу, как только оба поняли, что отныне их жизни связаны навек в одну долгую и счастливую жизнь.
Они решили тайно повенчаться в маленькой церкви в селе Троицкое, которое сделали первым остановочным пунктом в их маршруте именно с этой целью. Они придумали текст обещания, которое скажут друг другу, стоя перед Богом — пусть даже и не внутри церкви, а рядом с ней, ведь она может оказаться закрытой — держась за руки, каждый про себя.
Почему они решили оформить свои отношения именно в церкви? Очень уж красиво это выглядело в фильмах. А Бог? О нём они мало что знали — знали только, что должен быть такой, недаром же столько людей о Нём говорят и в Него верят. Оба были убеждены, что под Его покровом им будет спокойно и безопасно. Ещё они знали, что в загсе их брак ни за что не зарегистрируют, пока младшему из них не стукнет восемнадцать. А ждать два с половиной года они не могли и не хотели: раз всё решено, чего ждать?
К вечеру первого дня Рита и Вадим добрались до Троицкого. Церковь, стоящую на холме, они увидели издалека, и у обоих перехватило горло от волнения — вот ещё немного, и они станут мужем и женой. Перед Богом — так говорилось в подобных случаях.
Они оставили велосипеды возле калитки и, держась за руки, вошли в довольно просторное помещение. Внутри пахло обгоревшими свечами и чем-то ещё — приятным и незнакомым. Две старушки чистили медные подставки для свечей, а молодой парень в рясе мёл каменный пол. Все трое обернулись на вошедших, когда за ними закрылась дверь. Рита и Вадим, не затягивая — во избежание всяких непредвиденностей — подали друг другу сигнал пожатием рук и начали молча произносить свою клятву. Таким же пожатием каждый дал знать другому, что церемония окончена. Они вышли из церкви, сели на велосипеды и поехали к речке, где была намечена стоянка на ночлег. Они ехали рядом и то и дело переглядывались, смеясь от счастья. Только поставив палатку и разведя костёр, они обнялись и долго-долго целовались. Потом приготовили походный ужин, поели с аппетитом, загасили костёр и застегнули палатку изнутри.
И снова обнялись и снова целовались до изнеможения.
Они давно освоили замечательный способ общения губами и руками, и им никогда не надоедало это занятие. Но ни разу ещё они не были так надёжно ограждены от тех, кто мог помешать им наслаждаться друг другом.
— А что у тебя здесь? — спросил Вадим, гладя ладонью Ритину грудь.
— Можешь посмотреть, это всё твоё. — Сказала она.
Он приподнял её футболку, сдвинул вверх белый атласный лифчик и, нащупав упругий сосок, потеребил его пальцами. Она расстегнула его рубашку, нащупала сосок на его груди
