Пезаро после своего возвращения из Франции. В мае 1572 года поэт поступил на службу к Альфонсо II и через год написал пасторальную драму «Аминта», которая была поставлена при дворе герцога. Его произведение имело такой большой успех, что Лукреция попросила также о её постановке в Урбино. Именно в эти годы Тассо начал и переработку юношеских набросков своей поэмы «Иерусалим» в главную поэму его жизни — позже без ведома автора названную «Освобождённый Иерусалим». Он закончил работу весной 1575 года и посвятил её Альфонсо II. А летом из Франции пришла весть о кончине матери герцога.
Забота об обездоленных, долгие тяжбы, которые требовали от неё частых поездок зимой, в ненастную погоду, горькая скорбь по поводу поведения членов своей семьи и родственников — всё это, несомненно, неблагоприятно влияло на здоровье Рене. Она умерла от приступа лихорадки в Монтаржи (который, благодаря её щедрости, украсился архитектурными постройками, и где она не переставала предаваться благотворительности) в 3 часа утра 12 июня 1575 года на шестьдесят пятом году жизни. В своём завещании, составленном двумя годами раньше, принцесса поблагодарила Бога за то, что Он наставил её «в Его чистом слове и истине, единственном благе, превосходящем всё, что можно получить в этом мире». В заключение Рене распорядилась похоронить её просто, «без помпы и церемоний, которые не приносят пользы мёртвым и мало полезны для утешения и наставления живых».
Она оставила всё своим детям, хотя те вкупе с её родственниками растащили состояние матери ещё при её жизни: Жизор и Вернон были отданы герцогу Алансонскому, младшему сыну Екатерины Медичи, Кан и Фалез были конфискованы Альфонсо II за долги, Шартр и Монтаржи должны были перейти герцогу Немурскому, мужу её дочери Анны, но Рене было позволено остаться в её собственном замке. Её старший сын был в ярости и писал самые горькие письма своей матери, которую он так и не простил за то, что она окончательно отказалась от «любых возможных притязаний» на герцогство Бретань.
Посол герцога Феррарского уведомил о смерти Рене парламентский суд в Париже, в то время как королеве-матери сообщил об этом герцог Немурский. Характерен ответ Екатерины Медичи. В нём нет выражения сожаления по поводу смерти прославленной принцессы, на которую при жизни она щедро расточала свои лицемерные заверения в уважении. Но возможность, предоставленная для умиротворения герцога Немурского, конечно, не была упущена.
Рене была похоронена в церкви замка Монтаржи. а не с остальными членами королевской семьи в базилике Сен-Дени, на что она имела право как дочь Людовика ХII.
— Там можно увидеть, — свидетельствовал французский историк Франсуа Бернье в 1682 году, — её герб и шифр.
Согласно последней воле герцогини, её тело несли 6 нищих. После её смерти Альфонсо II попал в трудное положение: с одной стороны, Рене была его матерью, а с другой — еретичкой. В конце концов, он пошёл на компромисс.
— Феррарский двор, — пишет Помпео Литта, итальянский историк ХIХ века, в своей книге «Знаменитые семьи Италии», — надел траур по вдовствующей герцогине, но не отпевал её.
Действительно, такая церемония была бы бессмысленной, так как дочь Людовика ХII умерла «нераскаявшейся еретичкой».
Не менее печальной была судьба детей Рене.
В августе при феррарском дворе произошла очередная трагедия: Альфонсо II получил анонимное сообщение о любовной связи своей сестры Лукреции с графом Эрколе Контрари, который принадлежал к одной из самых древних, благородных и могущественных феррарских семей. Всё тот же историк Помпео Литта утверждает:
— Эрколе Антонио был, пожалуй, самым богатым человеком в Ферраре, владевшим огромным количеством земель и вотчин.
Он также прославился как турнирный боец и дружил с Торквато Тассо. Но был жесток и вспыльчив, о чём свидетельствует следующий эпизод, который произошёл 30 января 1570 года, вскоре после свадьбы Лукреции д’Эсте. В тот день мимо его дворца в Ферраре проходил Луиджи Гонзага, граф Повильо, на которого напали собаки Контрари. Его спутники убили животных, что не понравилось Эрколе. Спустя пятнадцать дней графа Повильо застрелили из аркебузы на его вилле. Узнав об этом, Альфонсо II приказал Контрари выдать убийц, но тот отправил герцогу их лишь трупы. Тогда это сошло ему с рук. Но теперь, спустя пять лет, 2 августа 1575 года, Альфонсо вызвал его в свои покои, где любовника Лукреции, по слухам, задушили прямо на её глазах. По официальной же версии его хватил апоплексический удар во время спора с герцогом. Все историки, по крайней мере, согласны с тем, что Контрари пытались привести в чувство, уложив на кровать и окропив водой. Возможно, его не собирались убивать и приближённые герцога (или он сам) просто перестарались. Кстати, насчёт его убийц: по некоторым свидетельствам, графа задушили люди маркграфа Монтеккьо. Хотя последний тогда находился с Луиджи д’Эсте во Франции, молва приписывала ему также донос на Лукрецию.
В то же самое время Торквато Тассо писал одному из своих друзей, Сципионе Гонзага:
— Герцогиня Урбино нуждается во мне, поэтому, несмотря на свои немощи, я каждый день хожу читать ей свою книгу и много часов провожу с ней наедине.
Впрочем, Лукреция всегда была милостива к поэту, о чём он сам свидетельствовал ещё в начале своего пребывания при феррарском дворе:
— Более, чем другие, она милостиво приняла мои услуги, лаская меня больше, чем всех новых, и не меньше, чем старых слуг.
Тем временем Франческо по-прежнему отказывался выплачивать ей пенсию, назначенную покойным Гвидобальдо II, из-за чего принцесса была вынуждена брать ссуду у торговцев-евреев. Терпение Лукреции лопнуло, когда муж заразил её сифилисом. Ещё не оправившись от болезни, она 17 июля 1576 года покинула Пезаро, но по дороге была вынуждена остановиться в Чезене, и только спустя несколько дней с трудом добралась до Феррары. 19 ноября, когда истёк срок её возвращения, герцог Урбино отправил за женой графа Чезаре Одасио, велев ему передать Лукреции:
— Если Вы будете испытывать трудности из-за плохого сезона и погоды, не забудьте, что самый опасный и самый странный сезон был во время Вашего пребывания здесь…
Ясно, что Франческо намекал на убийство любовника жены. Тем не менее, он пообещал выплатить ей 1000 скудо. Но Лукреция наотрез отказалась следовать за посланником своего мужа, а Альфонсо II заявил:
— У моей сестры в доме мужа было столько власти, что она не имела даже возможности распоряжаться курицей.
В ответ возмущённый Франческо отправил жене письмо, в котором жаловался на то, что она не хранит семейные тайны, прибавив:
— Я хочу, чтобы Вы вернулись… и всё между нами будет хорошо.
По его просьбе, в дело вмешался
