Книга Лови момент - Тара Девитт

Нельзя просто сидеть и есть себя поедом. Надо срочно найти полезное дело. Начать подготовку к викторине? Но я не знаю, что именно нужно изучать, поэтому без помощи Сейдж не обойтись. Придумывать блюда для кулинарного конкурса тоже, пожалуй, рановато – мы ведь еще не знаем всех условий.

Ладно, попробую воплотить в жизнь вчерашнее решение: буду наслаждаться маленькими радостями. В результате длительного поиска выбираю подходящий вариант – занятие спортом. Необязательно гребля; любая физическая нагрузка пойдет на пользу. И эндорфины тоже не повредят.

Глава 20

Сейдж

Спустя три дня после поцелуя с Фишером расхаживаю туда-сюда по веранде, следуя за освежающим ветерком от вентилятора. В одной руке у меня телефон, в другой – сборник маминых советов. Один из них никак не выходит из головы: «Люди не смогут следовать твоим правилам, если ты их не объяснишь. Это касается всех отношений: родительства, любви, дружбы. Если не скажешь, как с тобой можно, а как – нельзя, никто об этом не узнает».

В мессенджере набрано сообщение: «Наверное, нам следует установить правила». После долгих колебаний нажимаю кнопку «Отправить» и заставляю себя сесть.

Снова хватаю телефон, уточняю: «Ради нас». Спохватываюсь, бормочу под нос бранное слово. «Ради нашего… общего… блага». Вот, так яснее. Вежливо и сдержанно.

Вчера утром я пришла к Рен в пекарню еще до открытия, чтобы наконец рассказать все лично, а не обмениваться сумбурными сообщениями, напоминающими телефонные пятнашки. У нас с ней не получается вести содержательные беседы через мессенджер, к тому же мне нужен совет в реальном времени.

– Чего именно ты боишься? – спросила Рен, когда я поведала ей о предложении Фишера.

– У нас нет будущего. Он здесь только на лето.

– Спрошу еще раз, – повторила она, доставая из буфета выпечку из раскладывая ее на витрине. – Чего ты боишься? Конкретно.

Я подпрыгнула, подтянулась на руках и уселась на стойку.

– Разве не ясно? Влюбиться.

Рен задумчиво кивнула.

– Знаешь, как Эллис помог мне довести сконы до совершенства? Я несколько недель экспериментировала с рецептом. Сэму недавно исполнилось три года, мы переехали из твоего дома и поселились в маленькой квартирке в цокольном этаже у моих родителей. Клянусь, Сейдж, я заставила Эллиса съесть сотню сконов. Мне хотелось придумать собственный уникальный рецепт. Вроде пустяк, но для меня это было важно. – Рен откашлялась. – Денег не хватало, но, едва я поняла, что добилась своего, Эллис обналичил депозит и купил промышленный миксер, который работает до сих пор. Ему радоваться бы, что больше не нужно есть мои сконы, а он подарил прибор, позволяющий выпекать их целыми партиями. – Она взглянула на меня и тихо добавила: – Каждый раз, когда я включаю миксер, вспоминаю, как Эллис носил Сэма по нашей крошечной кухоньке, оба вечно таскали у меня ингредиенты и совали пальцы в тесто. Как же было здорово! Больно ли мне от воспоминаний? Иногда. Почти всегда. – Она вздохнула. – Постоянно. Пусть это прозвучит банально, но я не отказалась бы ни от одного дня, проведенного вместе.

Рен предложила установить границы, чтобы смягчить боль от расставания. Например, не слишком сближаться или сократить интимные встречи до одной-двух в неделю. Выглядит как-то неестественно, но я рассудила, что должна поговорить об этом с Фишером.

Вполне естественное желание.

Услышав стук в стекло, вскрикиваю от неожиданности.

– Черт!

– Прости. – Фишер со смехом прислоняется к косяку. – Я возвращался с тропы, когда… э-э… получил твое сообщение, и решил заглянуть.

– Почему ты потный? – спрашиваю я. Звучит как обвинение.

Он улыбается уголком рта. У меня внутри что-то екает.

– Ходил на пляж. Бегал, приседал и все такое. Но, если ты имеешь в виду, зачем я это делал, – не знаю. Наверное, встал на путь самопознания и исцеления, а во время таких странствий полагается заниматься физическими упражнениями.

Фишер вытирает лоб подолом футболки. По животу спускается тонкая линия волос, исчезая за поясом шорт. Поспешно отвожу взгляд, кладу телефон на место, убираю мамин дневник.

– Отлично. И для гонки полезно.

Оборачиваюсь. Фишер стоит на пять футов ближе, трогает листья спатифиллума.

– Верно, – соглашается он. – Все еще хочешь потренироваться на этой неделе?

От волнения и предвкушения меня словно бьет током.

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Просто решил уточнить. Единственный день, когда я не могу, – по средам.

– Чем ты занят? – бестактно осведомляюсь я. – Черт, не обращай внимания.

– Ну…

– Фишер, не надо. Ты не обязан ничего объяснять.

– В общем… каждую среду я провожу сеанс с психотерапевтом. Я начал ходить к ней через несколько недель после того, как Инди поселилась у меня. Она тоже к ней ходит, в другое время.

Еле сдерживаюсь, чтобы не накинуться на него с объятиями. То, как отчаянно Фишер пытается наладить отношения с племянницей, почему-то ужасно заводит. Когда он рядом, я сама не своя. Мурашки по всему телу. Может, действительно стоит просто прыгнуть на него и закончить этот разговор.

– Всегда говорила, нам в Спунсе нужен кабинет психотерапевта, – нетвердым голосом произношу я.

– Сейдж… – О нет, он подходит ближе. Даже потный, Фишер потрясающе пахнет. Мозг полностью отключился, мной управляют гормоны. Все происходит будто во сне. – Ты хотела поговорить о правилах.

Правила. Да, правила. Никаких правил. Чем чаще повторяю это слово, тем более незнакомым оно кажется. Есть специальный термин: семантическое насыщение. Вот про семантическое насыщение я помню, а про правила нет.

Фишер не сводит пристального взгляда с моих губ. Прислоняюсь спиной к стеклу. Он нависает надо мной, опершись ладонью о раму.

– Похоже, список внушительный, – говорит он, еле сдерживая улыбку.

– Список? – машинально переспрашиваю я.

– Ну правила, о которых ты писала. Раз тебе понадобилось целых три дня, чтобы их сформулировать, видимо, их много.

Он медленно проводит пальцами по моей груди.

– Поведай мне первое правило, Берд. – Господи, ничего не могу придумать, мысли улетучиваются. Фишер подсовывает палец под пояс широкой складчатой юбки. – Или мне придется его из тебя вытягивать? – От низкого рокочущего голоса все внутри замирает. – Вряд ли это тебе понравится.

– Неужели? – Еле сдерживаюсь, чтобы не выкрикнуть: «Конечно, понравится!»

– Думаю, придется применить крайне интенсивное воздействие. Хочешь знать какое?

Киваю. Надеюсь, не слишком рьяно.

– Для начала спрошу: не нарушу ли я правило, если скажу, что каждый день после библиотеки я думаю о том, какова ты на вкус. – Фишер гладит обнаженную кожу под поясом юбки. Сглатываю и прикусываю губу. – Есть ли правило, запрещающее мне разведать, где у тебя веснушки? – Судорожно вздыхаю, ощутив бедром его эрекцию. –