что вообще ничего не знаю. Фантазия, реальность, добро и зло слились воедино, разрастаясь во мне, как раковая опухоль, уничтожающая все на своем пути.
Машина выехала на обочину темной, пустынной дороги. Сквозь снежинки, пляшущие в лучах фар, я увидел вывеску, прикрепленную к деревянному столбу, и большую песчаную дюну за ней.
Домики у моря - вакантно.
Дрожащими и влажными от пота руками я достал бумажку, сверил адрес и номер домика и бросил ее на заднее сиденье. На дальней стороне дюны вдоль гряды с видом на океан было разбросано несколько коттеджей. Все они были темными.
Кроме одного.
Осыпаемый снегом, я пригнулся под жестоким ветром, дующим с Атлантики, и зашагал вверх по крутому склону песчаной дюны. На вершине я снял плащ Эрла Ватсона, бросил его в темноту и застегнул свою кожаную куртку. Желтый свет, пробивающийся сквозь кружащийся снег, освещал достаточно, чтобы обнаружить тропинку, ведущую вниз по наклонной дюне. Прищурившись, я узнал маяк, выглядывающий из тонко занавешенного окна коттеджа внизу, и направился к нему.
У самого основания я поскользнулся, почувствовал, как подворачивается лодыжка, и с глухим хлюпаньем рухнул на землю. Жгучая боль пронзила все колено. Я наклонился вперед, погрузил руки под более чем дюймовый слой ледяной слякоти и поднялся в сидячее положение. Несмотря на пульсирующую боль в лодыжке, я освободил зажатую под ней ногу и смог подняться на ноги.
Прихрамывая и морщась с каждым шагом, я прижал подбородок к груди и зашагал к коттеджу, остановившись в нескольких футах от входной двери. Щеки порозовели, глаза слезились, и я поднял голову. Коттедж был крошечным, вероятно, не более одной основной комнаты и полноценной ванной. Три деревянные ступеньки и узкое крыльцо - вот и все, что отделяло меня от жизни, смерти, избавления или проклятия, но все это уже не имело значения. Все, чего я хотел - все, о чем молился, - было закрыто.
Какой бы ни была моя судьба, она решится здесь, в эту ночь, в этом месте.
Глава 22
Я поднялся по ступенькам, завывающий ветер и ровный шум волн, разбивающихся о близлежащий пляж, отвлекли меня от боли в лодыжке. Не зная, кого или что я могу найти, я держал одну руку на пистолете 38-го калибра, прислонился к стене рядом с входной дверью и заглянул в одно из окон.
Сквозь хлипкую занавеску я осмотрел главную комнату. Кровать у дальней стены была застелена, одежда и другие личные вещи были разбросаны по полу из открытого чемодана, стоявшего у изножья. Абажур с лампы на тумбочке был снят и отброшен в сторону, голая лампочка заливала коттедж резким светом. На полу стояло дешевое бюро из фанеры, плетеное кресло-качалка, несколько картин в рамке с типичными деревенскими пейзажами - репродукциями Атлантического побережья, маяками и тому подобным - и большой ковер, покрывавший почти весь пол сразу за входом.
Здесь не было ни телефона, ни телевизора, но со своего места я мог видеть крошечную газовую плиту, раковину и ящик для льда, расположенные в одном небольшом помещении, и прилегающую ванную комнату, скрытую от посторонних глаз.
Я потянулся к двери, повернул ручку и почувствовал, что она открывается без сопротивления. Удивившись, но не растерявшись, я проскользнул внутрь, держа наготове пистолет 38-го калибра.
Меня встретил прилив сухого тепла, а когда я закрыл за собой дверь, шум бури утих. Я замешкался, давая глазам и ушам привыкнуть к интерьеру коттеджа.
Одежда в чемодане и на кровати принадлежала женщине, так же как и кроссовки, носки, джинсы, свитер и блузка, которые образовывали дорожку на полу до ванной. На тумбочке стояла полупустая бутылка водки и Библия, перевязанная четками. Кухня была захламлена обертками от конфет, банками из-под колы и выброшенными пакетами из ресторана быстрого питания. В пепельнице на бюро медленно догорала сигарета, рядом лежала скомканная пачка и одноразовая зажигалка. Я узнал марку - Джесси курила именно ее в последний раз, когда я ее видел, - и перевел взгляд на частично открытую дверь ванной.
Перешагнув через последний предмет одежды, я прислонился к наружной дверной раме и прислушался. Несмотря на то что ветер заглушал звуки, ровный ритм тяжелого дыхания был безошибочно различим. Я сжал пистолет 38-го калибра обеими руками и ударил плечом в дверь, а когда она распахнулась, встал в позицию для стрельбы.
Под прицелом пистолета оказались раковина с зеркалом над ней, туалет и душевая кабинка. Джесси сидела на полу в одних трусиках и лифчике, вытянув перед собой ноги и закрепив тонкую резиновую трубку чуть выше левого локтя. Шприц, использованная пачка спичек и маленькая почерневшая ложка были оставлены на краю раковины, и в воздухе все еще висел едкий запах недавно приготовленного героина.
Ее голова наклонилась вперед, затем назад, словно она потеряла контроль над шеей, и остекленевшими глазами она смотрела на меня, очевидно, не подозревая о моем присутствии до этого момента.
Я опустил пистолет и стал наблюдать за ней. Я был уверен, что, когда наконец найду ее, буду точно знать, что и как сказать, но сейчас слова не шли.
Волосы Джесси все еще были обесцвечены, но она состригла большую их часть - судя по виду, секатором, - а лицо было бледным и сильно осунувшимся для такой юной особы. Она сильно похудела, а ее некогда прекрасные изумрудные глаза, испещренные темными кругами, стали далекими и тусклыми.
"Джесс..."
Она прищурилась, еще не узнав меня. "Кто... кто там..."
Я засунул пистолет 38-го калибра за пояс и нерешительно подошел к ней. У нее была долгая история эпизодического употребления наркотиков, но я никогда не знал, чтобы она употребляла героин, а после всего пережитого мне хотелось быть уверенным, что я действительно имею дело с Джесси.
"Джесс", - повторил я, присаживаясь рядом с ней на корточки. "Это я".
Ее глаза расширились, а потрескавшиеся губы зашевелились, но не издали ни звука. Медленно, по мере того как на ее лице проступало узнавание, она гримасничала и начинала плакать. "Дэвид... о, Дэвид... нет".
"Все в порядке". Я вынул трубку из ее руки и отбросил ее в сторону. "Теперь я здесь".
Я потянулся к ее рукам, но она прислонилась к стене, словно надеясь раствориться в ней. "Нет-нет, не надо. Ты должен уйти, пожалуйста, просто уйди".
"Все будет хорошо".
"Как ты меня нашел?"
Я снова потянулся к ней. "Я должен вытащить тебя отсюда". Мои руки коснулись холодных плеч, и ее тело стало жестким и напряженным. "Сколько этого дерьма ты приняла?"
"Мало". Она
