Книга Мечта для мага - Анна Агатова

И я опять разревелась.

Папенька снова гладил по голове, вытирал с моих щёк слёзы, а Степан всё отпаивал и отпаивал меня водой.

- Что ж, - наконец рассудительно сказал отец. - Опасения твои понятны, дочь. И я бы на твоём месте беспокоился. Ты мне вот что скажи: что тебе подсказывает сердце?

Вопрос был неожиданный и странный. Он заставил глубоко задуматься и забыть о слезах.

Сердце?

Я прислушалась к себе - что мне подсказывает сердце?

Я представила Вольдемара - высокого, статного, его вьющиеся, блестящие волосы, походку. Вспомнила его руки, изящные длинные пальцы, Перстни на них, что подчёркивали аристократическую утончённость (один - с плоским непрозрачным камнем -родовой), тонкий нос с горбинкой, как у старшего князя, тёмные, глубоко посаженные, тоже как у отца, глаза. Губы. Представила, каково это — целоваться с ним.

Спасибо Зуртамскому, у меня был опыт. Я даже нервно хмыкнула иронии ситуации.

Но как я ни напрягалась, как ни прислушивалась и ни искала отклика, сердце молчало.

- Не знаю, батюшка. Молчит сердце, - и я вопросительно глянула в родные глаза. А ну как скажет сейчас - выходишь за него замуж и точка? - Может только ради выгоды...

Он обнял меня, прижал мою голову к себе и тихо проговорил, так что я слышала, как через его грудную клетку идёт звук:

- Породниться с князьями - соблазнительно. И выгодно, да. И почётно. Да только... Жизнь коротка, Лиззи. И замуж идти нужно по любви. Мы достаточно богаты, чтобы позволить себе эту роскошь, дитя моё.

Его голос перешёл на шёпот. Я подняла голову и глянула отцу в глаза. В них стояли слёзы, и я в третий раз за сегодня разревелась, снова утыкаясь ему в плечо.

- Я вот думал иногда, как жил, если бы в моей жизни не было Елизаветы, твоей матери, - я замерла, даже дышать перестала - слишком редко отец откровенничал об этом. - И рад несказанно, что женился тогда на ней. Ради памяти о ней я живу, тружусь, радуюсь тебе -ты так на неё похожа...

Отец зашевелился, и я подняла голову - он доставал платок, промакивал красные, опухшие от слёз глаза.

- Лекари сказали, что если она потеряет и этого ребёнка, тебя, а ты была уже нашей пятой попыткой, то больше у нас никогда никого не будет. И она пролежала в постели до самых родов. Тебя сохранила - для себя, для меня, для нашего продолжения, а сама... Сама оказалась слишком слаба, чтобы выжить.

У отца дрогнули губы, но он всё же держался.

- И богатство наше - это памятник ей, твоей матушке. Она не только тебя мне подарила, красавицу такую и умницу, она мне приданое принесла. Пусть небольшое, но я смог начать своё дело, и ни единую копеечку не потерял. Всё ради неё. И чем больше я зарабатываю, тем чаще к ней обращаюсь - это всё твоё, Елизавета, всё твоё.

Мы плакали уже с отцом вместе. А от двери слышалось шмыганье - видимо, Степан тоже не остался в стороне.

- И скажи мне, Лиззи, разве не стала моя жизнь пустой, если бы в ней не было любви?

Если бы не было тебя и памяти о нашей маме? Да, больно, но ведь и светло! И любовь, что была когда-то, украшает мою жизнь, согревает её и освещает. Хочу, чтобы у тебя тоже было счастье в жизни. Пусть только оно будет долгим, длиннее моего.

Мы долго так сидели, обнявшись, то успокаиваясь, то снова утирая щёки друг другу. И так хорошо стало на душе, так прозрачно и ярко после этих слёз, которые мы разделили на троих, что я сказала:

- Знаешь, батюшка, скажи ты князю, если он заведёт речь о свадьбе, что сперва помолвка, да и то, мне подумать нужно. Пусть до конца каникул, а там что-то прояснится, станет понятнее. Как думаешь?

- Да, свет мой Лиззи. Так и сделаем, ты мой мудрый человечек! - и отец прижал мою голову к своему плечу. А я судорожно-облегчённо, как в детстве, вздохнула.