пара коридоров. Не зная, куда конкретно вел их Михель, мы ничего не найдем, — покачал он головой, укладывая женщину на кровать и возвращаясь на кухню.
— Прикажешь просто сидеть на месте?!
— По крайней мере, пока Аша не придет в себя. Она явно знает про каналы гораздо больше, чем хочет рассказывать.
Возможно, тебе повезет
Лоранские Холмы сверкали во мраке ночи десятками огней. Отчего-то народ не спешил ложиться, а в воздухе чувствовалось напряжение. В центр поселения, где днем разворачивались торговые прилавки, раздраженно стекались местные жители. Маргарет отложила книгу в сторону и сняла очки, чтобы получше разглядеть в окно причину собрания, однако ничего значимого она не увидела. Впрочем, будь это нечто опасное, они бы все сидели по домам. Старушка задернула шторы, чтобы свет фонарей не мешал спать, и направилась к кровати, когда в ее дверь постучались и, не дождавшись скорой реакции, бесцеремонно вошли внутрь.
— Леди Савиньи? — раздался из холла голос Фарвин, необычайно холодный и спокойный, как небо перед бурей.
Маргарет тяжело вздохнула и вновь нацепила очки на нос. В последние дни в этой деревне происходит слишком много нового, и эта девчонка будто тащит за собой неприятности! Что еще должно случиться, чтобы это разбойники угомонились?! Она медленно вышла из спальни и направилась к холлу, ловя себя на мысли, что это последний их разговор. Никогда еще дерзкая девица не смела вламываться в ее дом, и происходящее сейчас — самый дурной знак из всех.
Маргарет покрутила миниатюрный вентиль на стене, зажигая все светильники в комнате одним махом, и недовольно уставилась на Фарвин, лишь затем примечая в проходе высокий силуэт. Теленжер! Ну конечно! Куда же без этой полумагической крысы! Даже удивительно то, как Фарвин со своим презрением к магам привязана к нему. Если бы старуха не была уверена, что мальчишка и искры не высечет, она бы решила, что тот ее околдовал.
— Полагаю, раз вы оба здесь, грядет нечто внушительное, — отозвалась Маргарет, поправляя очки.
— Да. Мы собираемся объявить о возрождении Лоранских Холмов! — девица свысока посмотрела на старушку и вытащила из комбинезона свернутый пожелтевший лист бумаги. — А тебе советую придумать оправдание получше, Рита! — сквозь зубы процедила она, швыряя старое письмо.
Резким движением Фарвин развернулась и, обойдя Теленжера, с любопытством наблюдающим за развернувшейся сценой, скрылась в ночи. Маргарет с трудом наклонилась и подняла листок, однако неясное чувство не позволяло развернуть его и прочесть содержимое. Еще пару минут Теленжер смотрел на старуху из тени, но та мялась, явно не понимая, что произошло. Однако когда он собрался проследовать за Фарвин, бумага зашелестела в старушечьих руках. Леди Савиньи задрожала, едва удерживая письмо, в существование которого будто бы и не верила. В выцветших глазах заблестели слезы, а губы неслышно повторяли только одно слово. «Лиет». Колдун только хмыкнул, краем глаза заметив, как старуха хватается за сердце, уже не в силах держаться на ногах. Он закрыл двери еще до того, как услышал глухой удар о пол. Что ж, Маргарет и так прожила неприлично долго для человека.
Тем временем на торговой площади собрался весь народ. Кто-то даже детей привел с собой. В тишине ночи особенно отчетливо слышались недоумевающие шепотки и раздраженные возгласы. Стоять в холоде посреди ночи, когда в паре часов от деревни Асамуны проводят свою жатву, не хотелось никому. От того забравшуюся на прилавок Фарвин встретили без особого энтузиазма.
— Друзья мои, напомните, почему мы все здесь собрались? — деланно расхаживая по столешнице, начала говорить Фарвин, когда тень Теленжера только показалась из-за дома леди Савиньи.
— Мы, вообще-то, хотели спросить это у тебя, — зевнул Кир.
— Речь не о сегодняшнем дне, — девица с трудом сдержала себя от язвительного комментария. — Тридцать лет назад именно здесь вспыхнуло восстание, захватывая города отчищающим пламенем нашего праведного гнева! Похоже, многие из нас уже забыли, как совсем недавно были вынуждены зубами вырывать собственные жизни из тощих лап колдунов, — она с презрением посмотрела на затихший ночной город, чьи вершины почти не виднелись за макушками холмов. — Тридцать лет назад Лоранские Холмы были у всех на слуху, ужасая колдовскую знать и вдохновляя людей на борьбу. Это место и люди, что жили и живут здесь, были символом нашей свободы! А теперь посмотрите вокруг. На эти халупы, на эту убогую станцию, на то, что творится в городах! Посмотрите и спросите себя: неужели вы довольны такой жизнью? — толпа зароптала. — Война показала их истинные лица. Их сила и власть оказалась не абсолютной, и они, как псам, швырнули нам кость в виде горстки обещаний, лишь бы спасти свои холеные задницы! А толку? По сути ничего не изменилось! Нам не видать хорошей работы и образования. В городах нас оттесняют на окраины. Кругом нищета и разруха, и в выигрыше тот, кто лучше позволит вытереть о себя ноги. Мы были и остаемся для них говорящим скотом, и Асамуны с их жатвой тому подтверждение! Людей пачками уводят и продают, пока мы, подобно стаду, смотрим на них и радуемся, что не нас. Пока полиция разводит рукам, пока власти молчаливо одобряют это. И что теперь? Закусим мы эту кость и будем молчать в тряпочку? Молчать и смотреть, как маги отбирают то немногое, что удалось вырвать нашим родным?
По толпе прошелся гул.
— Очень вдохновенная речь, Фарвин, но ты, кажется, забыла одну малозначительную деталь. Тогда у нас было оружие, карты подземных тоннелей и связи, а сейчас у нас есть только эти «убогие халупы»! — бросил пожилой мужчина из толпы. — Всем здесь хочется справедливости, но она нам не по карману…
Толпа согласно загудела, поддерживая мужчину. Часть людей стала пробиваться к лавке, чтобы снять оттуда девушку, часть просто развернулась и направилась по домам. Как из ниоткуда, из-за спины девушки на столешницу ловко запрыгнул Теленжер.
— К порядку, друзья мои! — громко произнес он и едва не поймал лицом мелкий камень, который в него швырнули из толпы.
— Тебя тут еще не хватало! — дородная женщина брезгливо плюнула на землю в сторону колдуна.
— Я понимаю ваши чувства, но мы не стали бы созывать вас, если бы нам нечего было предложить! — перекрикивая народ, продолжал Теленжер.
Движение прекратилось. Единым организмом толпа внимала каждому слову нахальных глашатаев.
— Вы еще помните истории о первом оружейном заводе?
— Якобы он находится где-то здесь? — фыркнул сухонький дед. — Чушь! Мы перерыли здесь все! Даже мои глаза не упустили бы такую громаду!
Фарвин оттолкнула Теленжера назад.
— Да, не упустили бы. Будь он на земле, а не под ней!
Послышались шепотки.
— Невозможно!
