— Доброе утро, — тем временем улыбнулась бывшая подруга, естественно, моему супругу.
— Она будет есть с нами? — прищурилась я зло.
— Мы это уже обсуждали. Джейн живёт в этом доме, соответственно, и ест за этим столом, что здесь непонятного?
— Черт возьми, кукла, я всё сказал! — перебил он меня и, бросив столовый прибор в только что поставленную перед ним тарелку, выскочил из столовой.
40
МЕЛОРИ.
Что значит «он всё сказал»? Я жена или пустое место, в конце концов? Я тебе сейчас такое устрою, Лесс, что ты сам, в подробностях, выложишь мне, с чего вдруг такая привязанность к моей бывшей подруге! В то, что они любовники, я уже не верила. Слишком жадно он целовал меня этим утром, ласкал так, словно не мог насытиться, и шептал такие нежные слова… Нет, он не смог бы продемонстрировать мне свою любовницу, даже ради того, чтобы уколоть побольнее. Значит, здесь что-то другое!
Та-ак, есть я уже не хочу, сначала разборки — потом всё остальное! Вскочив на ноги, подхватила вилку со стола и подлетела к Джейн, зашипев в её удивлённое лицо:
— Сейчас я поговорю с моим мужем, — выделила я интонацией предпоследнее слово, — а потом доберусь до тебя!
С размаху воткнув вилку в лежащий перед девушкой кусок пирога, я выскочила в коридор, сразу же натыкаясь на высокого пожилого мужчину. Окинув взглядом безэмоциональное лицо, оценив безупречный внешний вид и военную выправку, пришла к выводу, что передо мной дворецкий.
— Где мой супруг? — задала я вопрос как можно спокойнее, но всё равно вышло довольно резко.
Вышколенный до зубовного скрежета слуга инстинктивно отпрянул, скорее всего, впервые за много лет показав, что он не бесчувственный чурбан.
— Простите, леди, а кто ваш супруг? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, на удивление быстро пришедший в себя.
Точно, я же вчера его не видела, соответственно, и он меня тоже!
— Дарем Лесс! Где ваш хозяин?
В глазах дворецкого промелькнула такая обречённая скорбь, что мне стало смешно. Интересно, он сейчас Дара пожалел, что он женился на такой очаровашке? Или себя, поняв, что я теперь его хозяйка? Похоже, умею я произвести неизгладимое впечатление!
— Он в кабинете, я провожу, миссис Лесс!
Идя за неторопливо переставляющим ноги мужчиной, я закипала всё больше. Вот вроде окончательно взбесил меня медлительный слуга, а расплачиваться за это пришлось мужу…
Ворвавшись в кабинет, я подлетела к столу и выдохнула:
— Ты сейчас же её выгонишь, Лесс!
Поднявшись с кресла, мужчина упёрся кулаками в столешницу и, нависая надо мной, рявкнул:
— Нет!
— Я не потерплю в своём доме твою любовницу!
— С чего ты решила, что можешь здесь командовать?!
Брови возлюбленного сошлись на переносице. В глазах полыхает злость, скулы заострились, крылья носа едва заметно трепещут — до чего же красив, зараза!
— Хорошо, — подарила я ему милую улыбку, — тогда и я заведу себе любовника!
— Только попробуй! — зарычал он, зверея от ярости, даже радужки как-то странно пожелтели.
— А что? Конюха, к примеру, у тебя есть конюх? — что ж меня на них так тянет-то? Ну, не престарелым же дворецким пугать!
— Ты моя, Мел!
Я даже не поняла, когда он успел, но вот только что был рядом с креслом — и уже за моей спиной. Обернувшись, прижалась попой к столешнице, и упрямо продолжила:
— С чего вдруг? Раз тебе можно, то и я имею право!
— Ты моя! — громогласный рык прокатился по всему дому.
Последний разделяющий нас шаг и, обхватив за талию, мужчина резко усаживает меня на стол, пристраиваясь между моих ног и впиваясь в губы властным поцелуем. Моментально сметая моё сознание столь страстным напором.
Дар всегда был очень нежным со мной и никогда не целовал так: жёстко, требовательно, будто клеймя и утверждая свои права на моё тело. Пока одной рукой он крепко прижимал меня к себе, второй нетерпеливо пытался стянуть кружевные трусики, но вскоре безжалостно разорвал и отбросил их в сторону. И противиться этому напору совершенно не хотелось. Обвивая шею зверя руками, я льнула к его груди, с не меньшей страстью отвечая на поцелуй.
Брякнула пряжка ремня и сильные ладони, сжав ягодицы, подтянули меня на край столешницы. Мгновение и, издав крик невероятного наслаждения, я выгнулась от ощущения наполненности, которое подарил ворвавшийся в меня член.
Яростно врезаясь в моё тело, почти выскальзывая и вновь входя до упора, Дар покрывал короткими, жалящими поцелуями моё лицо, шею, ключицы и шептал:
— Моя! Ты моя, Мел! Только моя!
Его голос звучал с таким болезненным надрывом и отчаяньем, что я всё сильнее цеплялась в его плечи, стискивала ноги на его талии и целовала в ответ всё, до чего могла дотянуться: висок, гладкую щеку, шею. Родной мой, как же ты так и не понял, что твоя? Всегда была твоей!
Почувствовав мой страстный отклик, Дарем замер, опрокинул меня на столешницу, склонился и, практически соприкасаясь носами, глядя в глаза, произнес:
— Ты моя, Мел! Повтори!
Проведя подушечками пальцев по его щеке, послушно выдохнула:
— Я твоя! — за что была вознаграждена невероятно нежным поцелуем и мягким толчком внутри моего тела.
— Я никогда не буду тебе изменять! — озвучил муж новое требование.
— Никогда не буду! — и вновь сладкая награда за послушание.
— Дарем, ты лучший!
— Дарем, ты… наглеешь! — простонала, прогнувшись в пояснице и впиваясь ногтями в широкие плечи, безмолвно требуя не останавливаться.
Ласково улыбнувшись, он приник к моим губам, мягко целуя, играя с моим языком, и медленно заскользил во мне, вознося на вершину блаженства. Поцелуи спустились ниже, прошлись по шее, очертили ключицы… Дар больше не брал меня, как в самом начале — любил! Так же бережно и осторожно, как и пять лет назад, и это сводило с ума. Я, извиваясь, подавалась ему навстречу, подставляла своё тело для ласк и захлёбывалась от стонов, становившихся всё громче и несдержанней.
Приспустив лиф платья, любимый втянул в рот до боли напряжённый сосок, посасывая, лаская его языком, и сопровождал каждый удар бёдер лёгким укусом.
Удовольствие взлетело до таких высот, что стало нестерпимым, острым, обжигающим. Обхватив лицо мужчины ладонями, я потянула его на себя, приникла к губам и, взрываясь в оргазме, выдохнула в них стон наслаждения. Резко войдя глубже, Дар ко мне присоединился, непрерывно целуя, смешивая наше учащённое дыхание.
