ко мне, наклоняется над моим лицом. Лиза в стороне смотрит на нас, округлив глаза.
— Вот ты и меня победил, Владыка Свар, — улыбается богиня весны и любви. — Мое оружие — твое оружие. Хотя нет… Сейчас оно лекарство.
И Лада целует меня. Мягкие пухлые уста пробуждают во мне странную силу. Легкий зуд пробегает по телу. В ту же секунду мои раны излечиваются. Вот так просто. Одним касанием губок. Чугуну потом расскажу — не поверит. Но обязательно позавидует.
Одним движением я вскакиваю с места и бросаю задумчивый взгляд на Столп. Так и стою некоторое время в раздумьях.
Между тем Лиза падает на колени перед богиней.
— Спасибо, великая!
— Великая? — нежно улыбается Лада. — О нет! Не для тебя! Называй меня «сестра»!
Богиня берет девушку за руку и помогает подняться. А потом они обнимаются ласково, как близкие подруги.
Я выхожу из раздумий и бросаю на девушек скептический взгляд. Ох уж эти женщины.
Вообще, без понятия, что произошло. Если, конечно, не воспринимать всерьез версию Лады. Я полюбил. Вот так бы она сказала. Но, сами знаете, фантазмам верить как-то глупо. Хотя если так, то целоваться с ними тем более.
Снова подхожу к Столпу и делаю манипуляции руками в воздухе. Столп отвечает моим позывам, как оркестр дирижеру. Двигается, качается. А потом резко из него выстреливают сотни и сотни огненных плетей. Каждая попадает в кракенжора, пронзает насквозь, и тварь, взвизгнув, издыхает. Моментально крыша очищается от врагов. Люди удивленно оборачиваются на меня.
— Действительно! — громко говорю. — У Сварога есть Молот, у Перуна копье, у Ярилы серп. Так что же должно быть у Свара? — усмехаюсь. — Как насчет Золотого меча?!
Огненная утроба Столпа вспыхивает, и наружу выплывает идеальный полуторный меч. Золотой клинок сияет неземным светом, рукоятка матово поблескивает.
Я хватаю символ невероятной силы. Клинок довольно поблескивает.
Усмешка пляшет на моих губах. Я без понятия, что происходит. Но мне это чертовски нравится.
Где-то в глубине моего сознания раздается противный смех Монстров.
Глава 18
— Претендентка
Я чувствую себя непобедимым. В руке горит Золотой меч, на губах полыхает поцелуй богини любви. Огромный Столп пылает над всей Фукуокой. Только громкие голоса Монстров в голове раздражают, но с ними мы еще разберемся.
Твари на крыше мертвы. Со стороны входа напирают новые кракенжоры, но плети Столпа тут же их сжигают. Они пронзают склизкие туловища с щупальцами, словно живые лианы.
Люди во все глаза смотрят на меня. Это хорошо, значит, смертельную работу я у них отнял, раз появилось время удивляться. Вижу, как у Лизы аж подкашиваются коленки от восхищения. Силы неожиданно покинули демоника с сильнейшими фракталами. Но Лада с царственной улыбкой придерживает девушку за плечи. Богиня улыбается, сияя лучистыми голубыми глазами. В каждом из них словно светит солнце. Легкое платье из белой ткани прекрасно ложится на статную фигуру. На груди, подчёркивая красоту богини, ожерелье с серебряными фигурками лебедей, украшенными самоцветами. В ушах блестят золотом серьги-звезды.
В этом кошмаре войны богиня в своем белом платьем выглядит как будто не отсюда. Да так и есть. Только что она сидела в Ирии, и вот уже перешагивает трупы кракенжор.
Меня одолевают смутные подозрения. Почему Лада не уходит? Она назвала Лизу «сестрой»… Мне что, придется еще и с ней стоять под венцом? Серьезно? А меня спросить не хочет? И так жен по одной на каждый день недели. Оглядываю статную фигуру девушки. Хм, потом разберемся. А пока я, как типичный мужчина, отложу вопрос свадьбы.
Внизу гремит бойня. Со смертью Высшего туман развеивается, обнажаются куски гигантского поля битвы. Твари потеряли полководца, и нашему воинству стало намного проще разбить их, слитые в единое, органические ряды.
Я запрыгиваю на парапет крыши и взмахом клинка отправляю водопад кипящего золота. Время крика закончилось. Шипят раскаленные отростки. Горящие чудовища разлетаются, словно головни из костра, который кто-то ударил ногой.
Нет, конечно, я не способен уничтожить одним ударом тысячи тварей. Пока не способен. Но на меня смотрят солдаты и дружинники. И мощная эффектная атака воодушевит их. Они обернутся, увидят, что Столп пылает, незыблемый и вечный. Это придаст уверенности. Я точно знаю.
Я никудышный шпион, в отличие от Анария Маски. Мне не доводилось брать настолько неприступные крепости и грандиозные форты, как Чугуну. Мой шаг в лесу не столь тихий, как у Гварда Ворона. Мой дипломатический талант, наверняка, уступит Бемижару Жаворонку.
Но в части воодушевления воинов мне нет равных. Ибо я — Префект Фениксов, и наш огонь пробуждает в людских сердцах силу.
Так и происходит. У воинов пробуждается второе дыхание, твари же, наоборот, захлебнулись в собственной первой атаке. Сейчас вся линия фронта сдвигается к морю. Тварей выбивают на набережную и подвергают полной аннигиляции. Больше нет тумана, за которым они могут укрыться. А путь обратно в море отрезан — едва первая толпа погружается в волны, их бомбят ПуДы. Алые тюльпаны вспахивают воду вместе с горсткой кракенжор. Остальных добивают на суше пехотинцы.
— Полная победа, Свар, — подходит ко мне Лада. Я бросаю взгляд назад. Моя главная жена стоит в отдалении и созерцает нас горящими глазами. Румянец, проступавший на белом лице Лизы, вспыхивает ярко-ярко. Похоже, она поражена красотой Лады, и у нее вызывает трепет то, что богиня так близко общается со мной.
Надо же — совсем не ревнует. Хорошая всё-таки у меня жена. Покладистая и надежная. Встреть я такую, как Лиза, раньше, то, вероятно, давно перестал бы быть холостяком.
— Еще нет, — я бросаю взгляд в сторону окраины города. — Я жду отчет о местном князе. В Фукуоке происходит нечто странное. Твари нападают на город, а властитель бездействует.
— Ратные подвиги будут вечно устилать твой воинский путь, — совсем не меркнет улыбка Лады. — Но в передышках не стоит забывать и о противоположности войны — о мирной жизни.
На моих губах расплывается усмешка. Какова красотка, а? Пока еще не стала женой, а уже учит.
— Ты назвала Лизу «сестрой»… Не поспешила ли?
— К чему отрицать свои намерения? — просто говорит богиня и бросает на меня лукавый взгляд. В огромных глазах под золотистыми дугами бровей пляшут хитринки. — Аль не люба я тебе?
Я смотрю на нее серьезно. Ну, пытаюсь. Невозможно не любоваться её прекрасным лицом в обрамлении золотых волос, не заглядываться на бездонные глаза. Прекрасно знаю причину такого дурмана. Коллективное бессознательное подчиняет меня, делает рабом психических устоев славянского общества.
— Как мы можем пожениться? Ты мысленный паттерн, — произношу. Эти слова обидели бы любую
