совещаний выработали план по приглашению на московский престол пятнадцатилетнего сына Сигизмунда польского королевича Владислава. Представительная делегация уже в январе 1610 года отправилась под Смоленск на переговоры.
Следует отметить, что всесильный Р. Рожинский так и не доехал до королевской ставки — по дороге он скончался. П. Сапега решил стать покровителем Марины Мнишек и вместе с ней выехал в Дмитров.
Большая часть казаков во главе с И. М. Заруцким сочли возможным поступить на королевскую службу, но под Смоленском выяснилось, что условия ее слишком невыгодны: ни почета, ни денег… В результате Заруцкий направился в Калугу. Там же оказались и некоторые наиболее верные самозванцу люди: боярин князь Д. Т. Трубецкой, И. Ф. Наумов, И. В. Плещеев, М. И. Плещеев, А. Ю. Сицкий, Р. Ф. Троекуров, Д. М. Черкасский, касимовский хан и несколько представителей татарской знати со своим окружением. Всех их лжецарь встречал с распростертыми объятиями и по возможности награждал.
Таким образом, некогда мощный Тушинский табор развалился сам собой. В феврале М. В. Скопину пришлось лишь добивать разрозненные отряды любителей легкой наживы. Отряд князя И. С. Куракина напал на Дмитров и после ожесточенного боя выбил оттуда Сапегу.
Марине Мнишек с небольшим количеством казаков удалось вырваться из окружения. Для этого ей пришлось надеть гусарское платье и сесть на коня.
Полячке стало ясно, что самостоятельно бороться за престол она не сможет. Значит, следовало ехать в Калугу. Сопровождать и охранять ее взялся воевода Иван Плещеев. За эту службу он получил награду от Лжедмитрия. Воссоединение с супругой в глазах простых людей должно было, по его мнению, в очередной раз свидетельствовать об его истинности.
Тем временем Москва окончательно освободилась от блокадного кольца. Утром 12 марта 1610 года под праздничный перезвон колоколов воеводы-освободители торжественно въехали в город. Тысячи москвичей в лучших своих одеждах радостно их приветствовали. Первым на великолепно украшенном коне в золоченых латах ехал богатырь М. В. Скопин-Шуйский со своим окружением, за ним следовал Ф. И. Шереметев, далее И. С. Куракин, Б. М. Лыков и остальные прославленные полководцы.
Царь Василий с братьями и патриархом Гермогеном встречал их в воротах Кремля. По обычаю, все вместе отслужили благодарственный молебен в Успенском соборе и посетили другие кремлевские храмы. Завершением празднества стал пир в Грановитой палате. Москвичи угощались на Соборной площади медом и квасом из царских погребов. После почти двухлетнего голодания особенного изобилия на столах не было. Но это нисколько не омрачило всеобщую радость и веселье — казалось, что всем бедам и напастям пришел конец.
Конечно же, москвичи знали о том, что Лжедмитрий II еще не добит в Калуге и под Смоленском стоит Сигизмунд, но они искренне надеялись: могучий Скопин со своими соратниками с легкостью разобьет этих врагов. Предполагалось, что уже в мае, когда просохнут дороги после весенней распутицы, он выступит в поход. Пока же можно было отдохнуть и расслабиться, забыв о бедах и страданиях…
На фоне всеобщего веселья нерадостно было только в царских палатах. Острая зависть к успехам племянника точила души царя Василия и его брата Дмитрия. Они решили при первой же возможности избавиться от Скопина.
Подходящий случай — представился 20 апреля на празднике, посвященном крещению маленького сына князя И. М. Воротынского. Поскольку матерью малыша была сестра царицы, на торжество были приглашены многие представители рода Шуйских, в их числе и М. В. Скопин. Ему была поручена почетная миссия стать крестным отцом младенца. Крестной матерью была выбрана жена Д. И. Шуйского Екатерина. Царя с братьями на крестинах не было. Заранее планируя преступление, они, видимо, не хотели, чтобы подозрение пало на них.
После совершения таинства крещения был устроен пир, на котором, по обычаю, кума должна была поднести куму чашу с вином. После того как М. В. Скопин осушил поданную ему Екатериной чару, ему сразу стало нехорошо. Лицо его побагровело, в животе начались рези. Не желая портить всем веселье, он тут же отправился домой, где его состояние еще больше ухудшилось: острые боли стали пронизывать все тело, из ушей полилась кровь. Мать и жена полководца тут же заподозрили неладное и вызвали лекарей.
Узнав о несчастье, в дом князя прибыли его соратники. Делагарди прислал шведских врачей, но умирающему уже никто не мог помочь. В страшных муках он скончался 23 апреля 1610 года. Ему было только 27 лет, и впереди его ожидали великие подвиги для спасения Отечества. Но убийцы об этом не думали — они преследовали только свои эгоистические интересы, цепляясь за власть.
Проститься с прославленным полководцем собралась вся Москва от мала до велика. Многие горько плакали и задавали себе вопрос: «Кто же теперь нас защитит уже от двух грозных врагов?» Ответа на него никто дать не мог…
Вид раздувшегося до неузнаваемости тела Скопина сразу же породил слухи об его отравлении, но прямо обвинить в этом царя Василия и его родственников никто не отважился. Москвичи лишь потребовали, чтобы народного героя похоронили с царскими почестями и могилой его стала царская усыпальница — Архангельский собор. Отказывать В. И. Шуйский не стал — ведь мертвый Скопин был ему уже не соперник.
Вероломно расправившись с племянником, не любимый всеми государь подписал смертный приговор и себе самому. Правда, конец его пришел не вскоре, а после множества невероятных унижений. Можно предположить, что таким образом Провидение наказало его за жестокое преступление.
Известие о гибели знаменитого полководца вскоре достигло смоленского лагеря короля Сигизмунда. Оно вызвало ликование у поляков, знавших, что заменить М. В. Скопина некому. В спешном порядке было сформировано многочисленное войско под началом гетмана С. Жолкевского, которое направилось к Москве.
В. И. Шуйский также стал собирать силы для борьбы с поляками. Главнокомандующим был назначен царский брат Д. И. Шуйский. Помощником его должен был стать Яков Делагарди со шведскими наемниками. Однако вскоре выяснилось, что сражаться предстоит не с одним королем. Гибель Скопина настолько возмутила рязанского воеводу П. П. Ляпунова, что он решил начать собственную борьбу с ненавистным царем. В поисках союзников он начал рассылать грамоты по окрестным городам и даже послал гонцов в Калугу к Лжедмитрию II. Нашлись у него сторонники и в столице. Знатный князь Гедиминович В. В. Голицын, мечтавший о престоле, сразу же поддержал рязанца. Не только Рязанщина, но и несколько подмосковных городов отказались служить В. И. Шуйскому и начали бунтовать. В столь непростых условиях царскому войску предстояло вступить в схватку с польским гетманом Жолкевским.
Для того чтобы обезопасить себя от внезапного нападения, Д. И. Шуйский повелел построить острог в Цареве-Займище и подготовить место для своей ставки у села Клушино. Около него должна была состояться решающая битва.
Шведы, не желавшие даром проливать свою кровь, начали требовать у Дмитрия Ивановича денег. Он же решил сэкономить и заплатить только тем, кто останется в живых, и повелел передать наемникам, что пока не располагает средствами, их
