на это только надеяться. До ввода в эксплуатацию капсул с шестой до десятой еще две недели. Но я тебя не за этим вызывал. У нас есть более серьезная проблема.
— Что там еще случилось? — удивился Чижик тому, что Шульман назвал проблему более серьезной, чем ситуация с Тарановым.
— Случилось, вот посмотри это, мы засекли сегодня утром в районе Юпитера, — сказал Шульман и развернул монитор на своем столе в сторону Чижика. Один из исследовательских зондов, направленный к Европе, заснял этот объект.
На экране было сильно размытое изображение некоего овального предмета, с одной стороны которого виднелось явное свечение.
— Контакт, — лишь одно слово произнес Чижик.
— Скорее всего, но меня больше беспокоит другое. Вот это уже с наших дальних сканеров с применением новых технологий., — переключил изображение на другую страницу Шульман.
— Такая же сигнатура, как у аномалии, которая следует за Тарановым, — сказал Чижик.
— Да, и по этому контакт с Тарановым становится еще более приоритетной задачей. По нашим расчетам, объект достигнет Земли примерно через две недели.
Они еще несколько часов обсуждали прибытие инопланетного корабля и развитие базы на проекции Земли в эфире, а после Чижик направился в зал с капсулами. Уж слишком много дел у него там накопилось в последнее время.
«Хотите зайти в эфир?» — появилась надпись на экране, и Чижик нажал «Да».
Глава 10
С тех пор, как первый и второй ударные флоты Союза ушли в гиперпрыжок, прошло уже три луна. Мы даже один раз вышли из гиперпрыжка, но не прошло и четверти луна, как весь флот отправился дальше. Причем все это время был объявлен режим тишины: запрещено было даже отправлять сообщения через личные комы. Из тех, с кем я общался, что происходит, не знал абсолютно никто. Но было понятно одно: нам предстоит повоевать. И, честно, я ждал этого. Меня просто распирало от желания попробовать свои навыки в реальном бою. Просто всё, что я делал после назначения пилотом перехватчика, это лишь учебные бои да отработка группового взаимодействия. Пока мы находились в гиперпрыжке, подготовка к грядущему сражению велась полным ходом: было проведено техническое обслуживание всех кораблей, да и самого корабля, а вот ожидаемой церемонии награждения тех, кто больше всего отличился на учениях, не состоялось. Командование, конечно, не обмануло, и самых отличившихся, как и меня, повысили в звании, но это произошло без лишней суеты. А ещё я стал довольно известным во флоте Союза. Конечно, я и раньше привлекал к себе внимание, но это было только из-за внешности. Но после того как вывесили списки самых отличившихся, где я был на втором месте после героя Зуртина, я стал известен и как пилот перехватчика. Пустячок, а приятно.
После получения звания младшего лейтенанта мне даже выдали личную каюту на станции, но не сказал бы, что это меня обрадовало. Скорее, даже наоборот. За последнее время я отвык находиться в одиночестве и привык к своим тиронским соседям по жилому отсеку. Тем более я довольно сильно пристрастился к игре в юми. Правда, тиронцы из моего жилого отсека из-за этого в юми почти перестали играть, и мне приходилось даже искать соперников в других местах. А ещё каждый раз, когда я оставался один, на меня накатывала тоска по дому. Даже не так, я просто скучал по семье и по людям. Да черт возьми, сейчас я был готов даже снова отправиться в тот чертов поход с Деном, лишь бы люди были рядом.
— Друг Даниил Таранов, ты правда общался с героем Зуртином? — как только я пришёл в док 17, обратился ко мне командир нашего звена Тарнус.
— Да, но это было еще, когда учения только закончились, — ответил я.
Любопытно, откуда просочилась информация о той встрече. Ведь я никому о ней не рассказывал. А мой грибовидный командир, судя по всему, уже в курсе.
— Повезло тебе! И какой он? — словно фанат спросил меня командир.
— Да вроде обычный мифунец.
— Необычный, — перебил Тарнус.
— Ну, не обычный, так не обычный, — ответил я. Спорить с фанатами всё равно дело неблагодарное.
Никогда не понять мне этого фанатизма: что к звездам на Земле, что к высокоуровневым персонажам здесь. Если на то пошло, единственный человек, кем я восхищался, была моя сестра. Она всегда была умнее меня и более приспособлена к жизни. В то время, когда меня интересовали только всякие глупости, она, будучи на два года младше, читала книжки, рассказывала мне интересные вещи и никогда не пыталась этим выпендриться.
«Объявлен режим боевой готовности!» — наконец-то раздалось сообщение, которого все с нетерпением ждали.
— Ну что, бледный, будем мочить нифиров? — сказал Ан Тан, со всего размаха стукнув меня по спине своей тяжеленой рукой.
— Поаккуратнее нельзя, а то чуть хребет мне не сломал, гад синий? — ответил я, выгнувшись от боли дугой.
— Не ной, бледный, — усмехнулся Ан Тан и снова решил стукнуть меня, но я, благодаря предвидению, увернулся от его так называемых подбадриваний.
Ожидание продлилось около пары часов. Несмотря на всю браваду, даже Ан Тан был полностью сосредоточен, и не мудрено. Судя по тем силам, которые направил Союз, нам предстояла тяжелая битва. И если мы проиграем, то у Союза останется только третий ударный флот, который понёс тяжёлые потери еще в самом начале войны, приняв основной удар армады нифиров на себя.
— Получим приказ на вылет, — раздался голос Тарнуса в общем канале нашего звена. — Шилка 4, в этом бою вы второй номер. Если я выбываю, берете командование звеном на себя.
— Есть, сэр, — ответил я по уставу, от чего мой тиронский напарник ехидно заржал в общий канал.
Спустя две минуты наше звено вошло в строй из почти тысячи кораблей малых классов, находящихся под прикрытием целой армады линкоров, которых насчитывалось аж восемнадцать штук.
— Наша задача была простая: прикрывать ударную группу фрегатов класса «Молот», — сказал Тарнус, и на моем сканере появились десять желтых отметок.
Прикрывать эту группу «Молотов» нам нужно было не одним. Также с нами было два звена перехватчиков и два фрегата класса «Защитник», которые должны были бы, если что, взять тяжелый огонь противника на свои прочные щиты и не дать вывести из боя ценные единицы ударной техники.
А довести ударную группу нам, видимо, надо было либо
