Видимо да, — откровенно отвечаю ему и подняв со стола розу показываю рыцарю. — Правда какой-то своеобразный враг.
— Что здесь произошло? — Август и герцог врываются в мою спальню и с ужасом смотрят на погром.
Я пожимаю плечами. Эмма входит следом за ними, вместе с еще одной горничной.
— Уберитесь здесь, — велю им, а сама иду к отцу и управляющему. Стоит ли рассказать о своем враждебном воздыхателе?
— Далия ты в порядке? — спрашивает меня герцог. Я хоть и расстроена стараюсь этого не показывать.
— Возможно к нам забрался какой-то воришка.
— Это исключено! — возмущается отец. — Август, что с нашей охраной? Куда они смотрят? Сначала змея, теперь это! Мне стоит их всех выкинуть на улицу!
— Я бы не стал так торопиться Ваше Сиятельство, — рассудительно заявляет Август. — Охрана не могла пропустить чужака. К тому же периметр охраняется магическими заклинаниями самого высшего уровня. Их ведь устанавливали самые лучшие волшебники Хиасто. Никто попросту не мог пройти мимо них незамеченным.
— Если так рассуждать, то это сделал кто-то из особняка, — герцог нахмурился и скрестил на груди руки. Ему не нравилось думать о том, что кто-то из находящихся в доме мог пробраться в мою спальню и перевернуть все верх дном.
— Мы проверим всех работников, и старых и тех кого наняли недавно. Мы найдем виновного, — утверждает Август.
Я отворачиваюсь от мужчин и смотрю на горничных поспешно убирающих комнату. Эйзекин стоит у окна и рассматривает розу.
— Я выставлю на этаже охрану, чтобы никто не мог попасть сюда без разрешения, — сообщает Август.
— Хорошо, убедись в надежности всех слуг. Допроси каждого! Если понадобиться я вызову из префектуры следователя или волшебников Хиасто. Мы должны узнать кто это все затеял.
Я чувствую в голосе герцога злость. И понимаю его, мне самой ужасно хочется найти того, кто влез в мою комнату. Кстати насчет волшебников Хиасто, а где Калеб?
— Август, а где мой пес? — я выглядываю в коридор, но его там нет. — Ты его где-то запер?
— Мне кажется он обиделся, — как-то неуверенно отвечает Август.
— Что?
— Он с момента вашего отъезда не ел и не пил, — объясняется Август, — даже прогуляться отказался. Сейчас он в голубой гостинной, почему-то он не хочет оттуда уходить.
— Ясно, вы ведь справитесь здесь без меня? — обращаюсь к отцу и управляющему. Получаю их согласие и поворачиваюсь к Эйзекину, — проводи меня в гостиную. Я должна забрать пса.
Эйзекин словно моя молчаливая тень, бесшумно идет следом за мной по коридору и вниз по лестнице. Дверь в гостиную приоткрыта, видимо для того чтобы пес мой выйти если захочет этого. Я распахиваю ее пошире и с порога зову Калеба.
— Песик! Ты где? Я вернулась! — я стараюсь, чтобы мой голос звучал, как можно более беззаботно. Но ответом мне служит тишина. И где же Калеб? — Ты решил от меня прятаться? Правда обиделся что ли?
— Я не обиделся, — сонный голос Калеба раздается с дивана. Он приподнимается и я вижу его макушку.
— Тогда почему просидел здесь целый вечер?
— Я здесь спал. Обожаю этот диван, знаешь ли, — отвечает он и встав потягивается. Как всегда из одежды на нем одни штаны. По верх он благополучно и не вспоминает, зато моему взору открывается отличный вид на его торс и узкую талию. Но Калеба тут же ограждают от меня, закрыв мой обзор плащом. Похоже Эйзекин решил стать блюстителем не только своей, но и моей чести.
— В каком виде ты предстал перед госпожой?! — сердито он спрашивает у волшебника, тот лишь хмыкает.
— Да что она там не видела? — ворчит Калеб. — Ты и представить не можешь, как много принцесса…
— Заткнись и прояви уважение к госпоже! — осекает волшебника, мой рыцарь. Я с восхищением смотрю на Эйзекина. Какой милаш, заботится о моей хрупкой нервной системе. — Совсем стыд потерял, ходить рядом с ней полуголым.
— Был ли вообще у меня этот стыд? — отзывается Калеб, судя по тому как скрипнул диван, он опять на нем разлегся.
— Он точно обиделся, потому что его не взяли с собой, — шепчу я Эйзекину.
— Ничего я не обиделся! — отзывается Калеб, какой у него хороший слух.
— Я не могу брать на светские приемы собаку. Ты это прекрасно знаешь.
— Вот проблема-то! Сама говорила что хочешь быть скандальной герцогиней, да только скандальности в тебе с гулькин нос, — Калеб цокает языком. Вот же псина! Это во мне никакой скандальности?
— А от тебя никакой пользы! — я отодвигаю Эйзекина и подхожу к дивану. Скрестив руки на груди зло смотрю на Калеба. — Мою комнату кто-то разгромил, порвал мои любимые платья, а ты что делал в это время? Дрых?
— Что? — Калеб подскакивает с дивана и изумленно смотрит на меня.
— Толку-то от тебя… — Я обхожу его и плюхаюсь на диван. — Устала…
— Мне приказать слугам принести вам чай? — обеспокоенно спрашивает Эйзекин.
Я вздыхаю, сейчас почему-то совсем ничего не хочется. Настроение упало ниже плинтуса.
— Нет, я подожду пока Эмма и Сара уберут спальню и пойду спать.
— Кто-то пробрался в твою комнату и разгромил ее? — кажется до Калеба туго доходит.
— Я думаю это тот же человек, что и подкидывал мне розы. Он оставил еще одну.
— Ты ничего не заметил странного? — спрашивает Эйзекин.
Калеб проводит рукой по волосам взлохмачивая их.
— Нет, здесь было тихо, — похоже он пытается вспомнить происходило ли что-то странное пока нас не было.
— Август думает это кто-то из живущих в этом доме, рассказываю ему. — Будут проверять всех, возможно привлекут следователей из префектуры.
— Это хороший план, — кивает он.
— Нужно найти человека, который подкидывает розы, — задумчиво произношу я, а затем спрашиваю парней. — Есть предложения?
— Стоит понаблюдать за допросом и найти тех, кто вызывает подозрения, — отвечает Калеб. — Я займусь этим.
— Мне сказали, что на особняк наложены заклинания волшебников из Хиасто, — я вспоминаю слова Калеба. — Они сильные?
Калеб задирает голову и смотрит куда-то наверх, минутку размышляет, а потом рассказывает.
— Они сильные, их собирал опытный волшебник. Чужак бы их
