А мы-то при чем?
— Чудак! Элька без тебя не велела приходить. Меня подводишь. И потом, там будет одна ее подруга. Та самая — Ира.
— Ну, а я какое отношение имею к ее подруге?
— Какое, какое! — теперь поморщился Евгений. — Потанцуем, весело проведем время. У них будет буфет, пиво. Да пойдем же, лежебока! — разозлился он. — Одевайся!
Алексей с неохотой согласился.
— Только не в военной форме. Хорошо?
— Шут с тобой, не в военной. Знаю, тебя не переубедишь. Упрешься, как бык, и будешь стоять на своем. А по виду — тихоня. Знаем таких тихонь!
Ладилов принялся переодеваться. Не догадывался он, что Коноплин согласился идти на вечер только лишь потому, что там будет Эля.
Когда сошли на трамвайной остановке, пришлось расспрашивать прохожих, куда идти дальше. К проходной завода их довела словоохотливая женщина.
— Потанцуете, а как же. Там у них вечер. Артистов пригласили настоящих. А знакомые есть на заводе?
— Нет, — весело объявил Ладилов. — Мы сами по себе. Так сказать, инициативу проявили. Связь с массами, хождение в народ.
— Ну, у нас девочки хорошие. Да и вы не останетесь незамеченными, — женщина посмотрела на летчика.
У проходной ждали Эля и вторая девушка, пониже, с носиком пуговкой. «Ира», — не сразу узнал ее Алексей.
Пожилая женщина, проводившая их до проходной, стояла поодаль, понимающе улыбалась.
— Торжественная часть уже прошла. Сейчас идет концерт. Почему так запоздали? — спросила Эля.
— Занимался уговорами. Еле вытащил приятеля! — заявил Ладилов.
Коноплин толкнул его в бок.
— А ты не толкайся! Все равно заметно, что вытворяешь!
Эля смотрела на Алексея, и он, чтобы не выдать себя, насупился.
— Как же вас развеселить? Вы всегда такой… серьезный? — спросила она.
— Всегда, — ответил за штурмана Евгений. — Особенно в воздухе от него достается. Тогда я кажусь сам себе просто малышом.
Эля перевела взгляд на Евгения, потом снова на Алексея, будто сравнивала.
— А ты, Женя, в самом деле иногда кажешься взрослым ребенком, — заметила она.
Ира, до этого молчавшая, фыркнула. И тут же смутилась, покраснела.
Ладилов не обиделся.
— Вот и хорошо. Проживу до ста лет, а меня все будут принимать за семнадцатилетнего!
Звонко засмеялась Ира, улыбнулась и Эля, махнула рукой:
— Пойдемте. Нельзя запаздывать все-таки.
Клуб помещался на втором этаже заводского управления. Их приход заметили. На ближайших скамьях ребята бесцеремонно повернули головы, разглядывали.
Пришлось разместиться в последнем ряду. Коноплин сцены не видел — мешала колонна.
Ладилов о чем-то шептался с девчатами. Ира, сидевшая рядом, частенько поглядывала на Алексея, а он, не замечая взглядов, внимательно рассматривал плакаты, портреты, развешанные на стенах.
«Лучший производственник Захаров М. Т.», — стояла подпись под большим портретом, висевшим на самом видном месте у двери. С фотографии в зал смотрело лицо усатого рабочего в наглухо застегнутой куртке. Множество морщин веером разбегались от глубоко посаженных пытливых глаз. На груди два ордена Красного Знамени. Один на розетке. «Умный, видно, дядька», — подумал Коноплин. Дальше висело еще несколько портретов совсем молодых ребят, наверное, стеснявшихся фотографа, отчего лица получились какими-то растерянными.
В зале раздались дружные аплодисменты. Концерт окончился. Часть зрителей потянулась на лестничную площадку — покурить. С десяток ребят принялись растаскивать скамьи, ставили их к стенам — освобождали место для танцев.
— Давай-ка для храбрости пивка выпьем! — предложил Ладилов.
Коноплин пива не любил, но послушно пошел за Евгением. Он не хотел оставаться один с девушками.
Заиграл баян. Невысокий темноволосый мужчина вошел в образовавшийся круг. Он лихо начал плясовую. Прошелся вдоль стоявших у стен, вдруг остановился против Иры и Эли, вызывая на пляску.
«Кто из них выйдет? Интересно!» — подумал Коноплин.
По кругу, дробно отбивая каблучками, легко и свободно понеслась Ира.
Протягивая Коноплину стакан, Евгений произнес:
— Ты не против за ней поухаживать?
— Отстань! — отмахнулся Алексей. — Как у тебя все легко получается!
Вскоре девушки подошли к буфету.
— Кто же это с вами так лихо отплясывал? — спросил Иру Ладилов.
— Директор наш. Всегда начинает первым. И сегодня. Только шутил: кого это вы, девчата, привели? Не видел, мол, раньше Смотрите, наш завод знамя получил. В передовых ходим. И девчата у меня самые лучшие работают. Чтобы у них были только лучшие кавалеры, иначе выговор объявлю. Веселый у нас директор. Всем нравится.
Когда позже они уселись в углу, Коноплин долго смотрел на директора, танцевавшего вальс — на этот раз с Элей, заметил:
— А ведь у нас есть еще командиры, которых цепями на вечер не затянешь. Если зайдет, то словно на заседание явился Все по углам от него расходятся.
— Ты о ком? О Гончаренко? Говорят, его увольняют. Вот и переживет старик — сказал Ладилов.
— Не о нем. Я вообще. Есть такие. Посмотришь, слишком много у него официального, казенного, что ли. И у тебя вот так с механиком получалось. А с людьми надо попроще, откровеннее, с душой, как говорят.
Евгений уставился на него.
— Я тебя не узнаю! Критиком заделался! И я буду такой, как эти… ну, что вроде слишком официальные! А что ж, неплохо. Только какая тебя муха укусила?..
Возвратились девушки, и разговор прекратился.
Коноплин долго сидел в углу и не танцевал. Смолкла музыка, и рядом с ним уселась раскрасневшаяся Ира.
— Алешенька, вы нелюдимый какой-то. Почему не танцуете?
Алексей невесело усмехнулся:
— Партнер я неважный.
— Чепуха. Девчат много, а вы сидите. Хотите, познакомлю с любой?
Алексей испугался. Поспешил перевести разговор на другую тему.
— Слышал, вы окончили десятилетку и пошли на завод…
Ира его перебила:
— Догадываюсь: почему не пошла в институт? А не хотела. Стала на заводе работать аппаратчицей. И довольна. Разве плохо? Теперь маме помогаю.
— Хорошо. Я только так спросил.
— Институт, институт! Многие твердят. А разве на заводе работать зазорно?
— Я лишь поинтересовался! — успокаивал девушку Коноплин.
— И не успокаивайте. Вот в наказание пойдете танцевать со мной.
Алексей поднялся. Невысокая, пухленькая Ира танцевала очень хорошо. Лицо ее раскраснелось, но оставалось немножко сердитым. А Коноплин все время смущенно улыбался: «Обидел я ее глупым вопросом!..»
— Молодец! Продолжай в том же духе! — после танца шепнул ему Евгений.
— Иди ты к черту! — посоветовал штурман.
Иру приглашали другие партнеры, но она неизменно возвращалась к Коноплину. Ждала. А он не поднимался со своего места, лишь лениво поддерживал ничего не значащий разговор. Вздрогнул, когда над головой раздался голос:
— Приглашаю. Дамский вальс.
Перед ним стояла Эля.
И вот ее рука в руке Алексея. Вальс у него получался неплохо. Но сейчас рядом с ним была Эля! Ее светлые волосы касались его щеки. И Алексей чувствовал, что танцует неловко, даже сталкивается с танцующими парами.
— Извините, Эля. Не получается. Мне не нужно было идти
