Хотелось задавать вопросы, чтобы отвлечься от этой тихой сосредоточенности, хотелось переступать с ноги на ногу, шевелиться, поправлять волосы, колье, которое, кажется, лежит на шее не совсем ровно, подол платья, который неудобно зацепился за мысок туфельки и именно сейчас мешает. Но она стояла ровно и дышала так же размеренно.
— На вас как будто хитрый замок навесили, — задумчиво произнесла наставница. — Большой амбарный замок, грубый, но крепкий…Довольно примитивный, но, должна признать, эффективный.
У Элге запрыгали губы; изо всех сил она сжала челюсти, чтобы не демонстрировать слишком явно своё потрясение. Блокировка магии..? У неё? Поставленная кем-то?.. Когда, как? С какой целью? Пока вопросы взрывали её голову, сама она продолжала молчать, неотрывно глядя на наставницу.
Каннелия, покусывая губу, наконец опустила ладони и отошла, не глядя, опустилась в ближайшее кресло. Девушка поёжилась, не удержалась и обхватила себя руками.
— Что..?
— Попробуйте вспомнить, леди Форриль, в каких случаях ваша истинная магия проявлялась. Как давно это началось. Время, место, обстоятельства. Ощущения. Любые детали важны.
Элге задумалась.
— Мне сложно отделить одно от другого. Господин Зоратт утверждает, что травы открылись мне как дополнение к основному…дару. Но я только вчера узнала, что он есть.
Заинтересованная в прояснении всех тайн, она старательно вспоминала. Ничего особенного не шло: незначительный случай в пекарне, где стоящей за прилавком лавочнице Элге указала на начинающиеся проблемы с желудком. В тот раз она всего лишь посоветовала женщине, не медля, обратиться к целителю для точной диагностики. А позже принесла особый сбор и объяснила, как его применять. И про непривычное поведение собственной силы в домике Берты-повитухи обмолвилась. А больше ничего и не припоминала.
— Это оно: проявление целительного дара. Плюс вчерашний яркий случай, господин Бьорд поведал о нём подробно. Почему же сейчас определитель его не видит? Он настроен обходить блоки и видеть скрытое, тем не менее улавливает только магию трав, — покачала головой Каннелия. — Леди Форриль, я бы хотела вызвать господина Зоратта. Сейчас. Вы позволите? Он сильнее меня в сканирующих заклинаниях, а мне очень, очень не нравится то, что на вас наложено. Возможно, господин директор определит точнее.
— Конечно, вызывайте. Госпожа Каннелия, мне как-то волнительно, даже страшно.
— Опасаться совершенно нечего, леди, — мягко улыбнулась женщина.
Но пристальный взгляд небольших тёмных глаз нервировал.
Прибывшему вскоре директору Каннелия быстро и чётко обрисовала свои наблюдения и сомнения, а Элге отчего-то потряхивало мелкой-мелкой дрожью. Ей и хотелось, чтобы очевидные подозрения подтвердились — целительство интересовало и манило её, она давно почувствовала, что могла бы делать гораздо большее, чем просто продавать людям чаи и отвары; в то же время терзали и опасения. Приручать магию во взрослом возрасте сложнее, чем в детстве, когда привыкание, обучение и развитие проходит мягко и плавно. Спонтанные выбросы силы, помимо вреда носителю, в отдельных случаях вместо пользы могли нанести вред и пациенту. Элге сказочно повезло, что в те два-три раза, когда она направляла свою непонятную тогда силу на лечение людей, всё закончилось благополучно.
Бьорд Зоратт очистил руки заклинанием и потёр ладони одна о другую.
— Можно? — уточнил он у Элге, присевшей в кресло и наблюдающей за ним с безотчётной настороженностью.
— Можно, — со вздохом опустила ресницы девушка. — Я больше всех заинтересована в том, чтобы разобраться со своим…неожиданным даром.
Он подошел ближе и, протянув руки, активировал заклинание. От ладоней Зоратта шло тепло, он хмурился и задумчиво кусал губу, совсем как наставница недавно. На его ладони, окутанные едва видимой дымкой, девушка и глядела, лишь бы не встречаться с пронизывающим взглядом очень светлых глаз — Элге наконец рассмотрела их необычный цвет. Светлый — светлый аквамарин, почти что цвет северного льда, но тёмный контраст зрачков и обводки оставлял не самое приятное впечатление: хотелось зябко дёрнуть плечами и отстраниться. Расфокусированный взгляд скользил по Элге от макушки до мысков туфелек.
— Хм… В прошлую встречу потоки целительской силы шли от вас гораздо ярче… Сейчас же — её как будто нет.
Пока Элге удивленно распахивала глаза, пыталась хоть что — то такое…непонятное, странное почувствовать внутри себя, ладони господина директора кружили возле её плеч, области декольте, также не касаясь кожи и слоя одежды.
— Вот тут, — отрешённо обозначил Бьорд.
Элге скосила глаза — его палец указывал на её левое плечо.
— Госпожа Каннелия, а вы при сканировании что-то нашли?
Наставница кивнула указывая на то же плечо.
— Весьма интересный блок, впервые такой вижу. Магия не спит, а как будто…сдерживается снаружи.
Элге потряхивало всё сильнее; уставившись на крупный камень в булавке шейного платка Зоратта, она строила предположения одно невероятнее другого. Мужчина всё водил и водил ладонями возле её плеч.
— Согласен: блок не внутренний, — наконец отозвался он. — Скажите, леди Форриль, а что за платье на вас?..
Элге озадаченно посмотрела вниз, на свой наряд, неосознанно провела пальцами по складкам длинной юбки.
— Обычное платье. — Я его не раз надевала. Моя сестра шила.
— Обычное, да… — в глубокой задумчивости закивал господин Бьорд, медленно стряхивая с пальцев магию как лишние капли воды. — Леди, вас не затруднит переодеться во что-нибудь другое, а платье принести мне?
Элге заворожённо следила, как истаивает на ладонях директора сканирующее заклинание: дымка втягивается под кожу и это…красиво и немного пугающе одновременно. Смысл вопроса дошел до неё не сразу.
— Сейчас?
— Сейчас, — подтвердил Зоратт.
Растерянность Элге, окутавшая её защитным коконом, сменилась удивлением:
— Вы думаете, что?.. Нет, не понимаю! Как платье может повлиять на проявление или отсутствие магии?
— Ещё не понял, леди Форриль. Вы выполните мою просьбу?
Девушка растерянно моргнула. Всё вроде бы обыденно и привычно глазу: спокойный мягкий интерьер комнаты, дневной свет за окном, ранние осенние цветы в вазе, два мага — специалиста своего дела, серьёзные, вызывающие уважение и расположение — а в висках бьётся осознание, что мир разлетается на осколки, чтобы никогда больше не собраться обратно таким, каким был.
— Да, — сказала Элге целую вечность спустя. — Сейчас вернусь.
Девушка стремительно прошла в свои комнаты, по пути вызывая горничную, в гардеробной стянула с вешалки первый попавшийся наряд. Прибежавшая на вызов Сиона помогла переодеться и поправить немного растрепавшуюся причёску. Элге взяла свое платье в руки, придирчиво осмотрела со всех сторон. Обычное. То есть, не совсем, конечно — Виррис шила превосходно, волшебно. Чудесный крой, идеальные строчки, отделка кружевом и тонкими шёлковыми лентами, толика магии: каждый шовчик выполнен с любовью. Сидело платье безупречно, носилось долго, не теряя насыщенности красок, чистилось легко. Элге заглянула на изнанку: ничего особенного, необычного, просто ровные швы. А руки дрожат и разливается стылым холодом волнение. Элге вернулась к наставнице и директору, протянула последнему наряд.
