был и тогда, и впоследствии убежден, что подводная война в Атлантике помешала противнику осуществить намеченное крупномасштабное вторжение в Европу. На практике же успешное ведение немцами глобальной подводной войны в 1942 году не помешало союзникам высвободить для первого массированного военного вторжения значительные морские силы, чтобы осуществить операцию под названием «Факел». Операция предполагала высадку англо-американских соединений в Марокко и Алжире, чтобы разорвать немецко-итальянские фланги на юге, по кромке побережья Средиземного моря.
Командующий подводными силами считал, что континентальная держава, владеющая территориями на континенте, не может в одинаковой степени надежно охранять каждый метр своих морских границ. Значит, у морской державы всегда есть возможность найти подходящий участок побережья для высадки десанта. Конечно, в истории немецких вооруженных сил не назовешь славной страницей тот факт, что такие большие приготовления к весеннему вторжению на марокканском побережье Атлантики и в Алжире оставались скрытыми для них.
Британский главный морской штаб оценивал число немецких подводных лодок, которые адмирал Дёниц задействовал в боевой операции против конвоя «Факел» и сопровождающей его армады, в 50 единиц. Однако на командном пункте командующего подводными силами ничего не знали об отлично замаскированном плане военного вторжения. 8 ноября 1942 года, в день высадки войск, ближайшая группа подводных лодок находилась у острова Мадейра. Она обнаружила конвой Сьерра-Леоне SL-125. Дёниц дал приказ по радио об атаке. Сражение длилось семь дней, было уничтожено 13 кораблей конвоя.
Утром, в 6 часов 30 минут, 8 ноября 1942 года командный пункт командующего подводными силами получил сообщение из штаба руководства морскими операциями о том, что союзнические войска высадились в Марокко. Дёниц вызвал все без исключения подводные лодки, находившиеся между Бискайским заливом и островами Зеленого Мыса, не выжидая каких-либо указаний со стороны руководства военно-морских сил. Когда было получено донесение о дальнейшей высадке морского десанта в Оране и Алжире, туда были посланы подводные лодки из средиземноморской группы.
Дёниц понимал, что поздно появившиеся боевые соединения имеют мало шансов на успех. Стало абсолютно ясно, что противник создал очень сильную противолодочную оборону, запрет на «чудо-оружие» был уже частично нарушен. Удалось уничтожить только пять тяжелых войсковых транспортов, один эскадренный миноносец обеспечения и один эсминец. Штаб руководства морскими операциями санкционировал запоздалую постановку боевой задачи подводный лодкам против хорошо защищенного вражеского флота, что как раз противоречило тезису Дёница об «экономичном боевом использовании». Впрочем, в этом случае он сам дал приказ на операцию, будучи уверен, что ничего другого от высшего руководства военно-морских сил ожидать не приходится и что каждый час промедления в этой операции будет потом оплачен вдвойне.
Если бы между командным пунктом командующего подводными силами и штабом руководства морскими операциями была полная согласованность, то Дёниц, невзирая на вторжение, продолжил бы, пусть и с большими трудностями, битву на море. Чтобы эта «транспортная война» имела смысл, чтобы все жертвы были не напрасными, она должна была иметь приоритетное право. Только во второй половине ноября 1942 года руководство военно-морскими операциями согласилось с мнением Дёница.
До конца 1942 года, да, пожалуй, и в начале 1943 года было неясно ни немцам, ни союзникам по антигитлеровской коалиции, кто же выйдет победителем в этой долгой, охватившей весь мир «транспортной битве». Квота потерь немецких подводных лодок составляла от 3,9 до 8,9 процента, что было меньше, конечно, по сравнению с 1939 годом — 17,9 процента.
В начале 1943 года между 8 и И января у островов Зеленого Мыса группа подводных лодок атаковала шедший из Тринидада конвой с десятью огромными танкерами, семь из которых были уничтожены. Подводные лодки потерь не имели. Март этого года был последним «месяцем успеха». Потом, как вспоминал Дёниц, появилось много «не» (стало все по-другому). В период с 16 по 19 марта 1943 года в Северной Атлантике в боях с двумя конвоями, шедшими из Галифакса и из Австралии, было потоплено 21 судно водоизмещением в общей сложности 141 000 брутто-регистровых тони, при одной единственной собственной потере.
Потом чаша весов перевесила в неблагоприятную для Германии сторону. Апрель 1943 года, несмотря на массированные атаки со стороны подводных лодок при плохой, штормовой погоде, принес незначительный успех. Одна-единственная атака в мае 1943 года против конвоя, состоявшего из 12 кораблей, стоила потери семи подводных лодок. Дёниц отмечал это с полным правом как «поражение». Англо-американцы сформировали шесть противолодочных истребительных групп.
Истребители дальнего действия противника, оснащенные глубинными бомбами нового вида, проникающими на большую глубину, господствовали в воздушном пространстве. Новые электронные средства локации позволяли обнаруживать подводные лодки и в темноте, и при сильном тумане.
Устаревшие типы подводных лодок, которые передвигались над водой, а атаковали под водой, встретили теперь противника сильнее себя. Бомбардировщики дальнего действия, стартовавшие из Исландии, Ньюфаундленда и Северной Ирландии, контролировали воздушное пространство над районом недавних боевых действий. Между 1 и 23 мая 1943 года была уничтожена 31 подводная лодка. Дальнейшие потери такого рода, принесшие не только материальный урон, но и утрату хорошо обученных экипажей, были в глазах Дёница просто недопустимы — 24 мая 1943 года он приказал убрать из Северной Атлантики все подводные лодки, основной акцент дальнейших операций переносился в акваторию южнее Азорских островов. Дёниц прекрасно понимал, что речь идет не только о перемещении акцента боевых операций, не о признании подводными силами своего поражения в первой решающей битве. После гибели шестой армии под Сталинградом, после капитуляции последних германо-итальянских сил на плацдарме в Тунисе это было третье в 1943 году и тяжелое поражение для немецкого вермахта и для самого Гитлера. И это все на том театре военных действий, где решалась судьба англо-американского судоходства и военно-морских сил. В своем военном дневнике Дёниц сухо констатировал, что в подводной войне нужно сделать перерыв до тех пор, пока не удастся перевооружить подводные силы лучшими средствами обороны и нападения.
Если эта великая транспортная война, которая долгое время велась с недостаточными силами, превратилась в соревнование со временем, то переход на новые, современные системы вооружения теперь требовался в двойном объеме. Немецкие армии еще удерживали «крепость Европу»; прекрасно оснащенные опорные базы подводных сил на западном побережье Франции еще находились в руках у немцев, на Восточном фронте еще сильны были позиции под Ленинградом и на юго-востоке Финляндии, продолжала существовать блокада в Балтийском море советского флота, запертого в Кронштадтской бухте, что давало возможность немецкому подводному флоту на Балтике свободно маневрировать и проводить в этом районе учения. Дёниц никогда не сомневался, что эта война против самых мощных морских держав своего времени будет длиться долго, очень долго. А быть ли миру или войне,
