сторонам, и поняв, что соревнование закончено, направился обратно, покатив перед собой свой фрукт.
На лужайке перед хранилищем уже чествовали победителя гонки. Им стал Виктор. Борик же, проглотив горечь поражения, оперся на свое яблоко, пытаясь отдышаться.
Аромат яблочных пирогов ударил ежонку в нос, что тот зажмурив глаза и вдохнув полной грудью, расплылся в улыбке, забыв на мгновение о всех своих неудачах.
– Борик ты чего стоишь? – нарушил гармонию Герман. – Ты на конкурс опоздаешь.
– Какой еще? – тяжело вздохнул еж.
– Поедание яблок, – ответил Герман.
Как ни тяжело было признавать, но просто смотреть, как веселятся другие, скйчас доставляло Борику больше удовольствия, чем участие в конкурсах, на которые он так рьяно хотел потратить свою молодость. Может от того, что пока он просто наблюдал, ничего не падало ему на голову, за спиной не слышался таинственный голос, да и деревья вели себя как-то спокойнее. Но признаться другу в своих страхах он никак не мог. Ведь это именно он, его лучший друг воодушевлял Германа своим примером, убеждал, что все возможно, надо только захотеть, а теперь если он отступит, признав поражение, то возможно разрушит надежды и веру своего друга в собственные силы.
На конкурс по поеданию яблок собралось не так много ежей, лишь самые смелые и … самые крупные. За данное время нужно было съесть как можно больше от яблока. Когда-то конкурс не был ограничен временем, а побеждал тот, кто съест все яблоко целиком вперед всех. Вперед всех звучало крайне преувеличенно, ведь из этих всех находилась только пара ежей способных, или считающих, что они способны засунуть в себя целое яблоко. А однажды вообще участник был один и тот проиграл, не осилив плод целиком. Вот после этого и приняли новое правило – конкурсанты ели яблоко на время, по истечении которого жюри подсчитывали сколько кто съел и выявляли победителя.
Самое главное – кусать больше, жевать быстрее. Борик всю неделю тренировался быстро жевать, а затем еще одну, чтобы научиться кусать как можно больше. Растяжка челюстей и мышц рта – так он называл свои упражнения, которыми изнурял себя почти каждый день. Зато результат был весьма недурен – челюсти работали, как швейная машинка, а в раскрытую пасть мог бы зайти другой еж. Когда отчет времени по команде жюри начался, Борик хорошенько раскрыл свою пасть и, откусив громадный кусок, довольно быстро отправил его в желудок.
Кусок за куском он шел к своей победе, приближаясь к середине яблока. Откусив в очередной раз, Борик замер, из яблока на него смотрели огромные глаза, полные страха и ужаса, с раскрытым под ними в бесшумном крике ртом, и все это на небольшом худощавом тельце червяка. От испуга еж забыл как жевать и с полным ртом проорал:
– Чэвчаг! – на что тот лишь туповато похлопал глазами. Борик, чей рот был раскрыт максимально, брезгливо дернулся, и его нижняя челюсть опустилась еще ниже, выронив кусок яблока, как огромный кирпич. Следом за ним рухнул и сам Борик.
– Ах, вот ты где! – послышалось чье-то едва слышное ворчание, в сопровождении приближающихся грузных шагов.
– А ну, полезай обратно, – послышался нетипично суровый голос мистера Грибба.
Кто-то взвизгнул, и те же шаги, но уже заметно легче, удаляясь, зашуршали по траве.
Борик лежал на спине, глядя на небо с мелькающими сквозь макушки деревьев облаками. Победа в конкурсе наверняка была упущена… Ежонок прислушался… Пение птиц, прервали овации чествующих победителя конкурса. Да, победа была отдана.
Когда Герман нашел своего друга, тот сидел за деревом, опустив голову в лапы, тяжело вздыхая время от времени. На сей раз, Герман был в отличном настроении. Пропитавшись духом радости и легкости, которой был пропитан сегодняшний день, он понял, что истинный смысл праздника – это веселие без всякого смысла. Вокруг добродушных соседей, родственников и друзей возникла приятная аура, перед которой не могла бы устоять ни одна хмурая морда. Увидев Борика облаченным в одну из них, Герман сильно расстроился, он пытался убедить упавшего духом ежонка пойти с ним и продолжить веселье, но увидев, что уговоры не увенчались успехом, сдался и сел рядом, облокотившись спиной на дерево. Ежи сидели молча, украдкой поглядывая друг на друга, и вздыхая каждый раз, когда слышали ликования и лапоплескания веселящихся неподалеку.
Услышав объявление конкурса лазанья по деревьям, Борик оживился.
– Ты слышал? – резко спросил он.
– Нет, а что там? – уныло заговорил друг.
– Это наш шанс! – воскликнул Борик.
– Какой? – взбодрился Герман.
– Ребирлитироваться! Только на этот раз участвуешь ты, сделаешь все, как я тебя учил.
Герман непонимающе посмотрел на друга, тот вскочил, схватил его за лапу и они побежали на шум толпы. Конкурс почти начался, участники заняли свои позиции у огромного дуба, на ветке которого был закреплен огромный воздушный шар, словно петарда набитый конфетти. Победителем становится тот, кто быстрее всех долезет до ветки и лопнет шар.
– Стойте! – вскричал Борик. – У нас еще один участник.
Борик подтолкнул недоумевающего Германа вперед.
– Ты можешь, – шепнул он ему и отступил назад.
– А ты? – спросил Герман, слегка запаниковав.
– Хватит с меня, да и с деревьями у меня сегодня не все гладко.
Герман занял позицию рядом с остальными. Еж справа от Германа повернулся и ехидно хохотнул.
– Лучше бы ты готовил пироги со своей мамочкой, – злорадно произнес соперник, оказавшийся Вениамином.
Глаза Германа заблестели, он выпустил когти и присел в готовности сделать рывок. Послышалась команда "марш" и ряды острых когтей вцепились в кору. Герман карабкался не обращая внимания на остальных, нацелив свой пристальный взгляд на заветную цель. За спиной ревела толпа, подбадривая криками "вперед" и "быстрее". У каждого участника была своя группа поддержки, и среди всех имен, Герман отчетливо слышал свое, выкрикиваемое всей его семьей. Но самый громкий крик, пожалуй, издавал его друг Борик. Он орал так, будто полз следом за Германом, а ближе к концу, сорвав голос, скрипел и хрипел низким басом не сбавляя темпа.
Герман добрался до ветки и одним движением запрыгнув на нее, позволил себе наконец повернуться на преследователей, ближайшим из которых был Вениамин. Весь красный от злости, он чуть ли не бежал по дереву в попытках догнать лидера. Последним рывком он вцепился в ветку и, не успев хорошенько подтянуться, сорвался вниз.
Толпа ахнула и замерла. Зацепившись задней лапой за небольшой выступ, Вениамин повис спиной к дереву, головой вниз, испуганными глазами глядя на взбудораженных зрителей, закрывших лапами кто рты, кто глаза. Увидев это, Герман почти добравшийся до шарика, вернулся обратно, не раздумывая вцепился задними лапами за
