БКЗ «Октябрьский». И такое ощущение, что сейчас прозвучит команда «Огонь!». А в первых рядах сидят партдеятели, какие-то чиновники, секретари обкома партии. Все в страхе нагибаются и прикрывают головы. И такое безумие продолжается часа два. И абсолютно никто не знает, что произойдет в следующие пять минут. По сути, это был классический «правительственный концерт наоборот».
«Я вспоминаю это грандиозное, просто чудовищное выступление, — рассказывал впоследствии Капитан. — Что мы там только ни творили! Какие-то выстраивали сооружения. В то время, когда играл Шостакович, мы рубили какой-то лес, какие-то палки, стригли девушек налысо. В общем, что-то немыслимое. Первый концерт «Поп-механики» в «Октябрьском» — невероятно чудовищный, но я с удовольствием вспоминаю о нем».
Когда после выступления Сергей спустился в гримерку, туда зашла первый секретарь Петроградского райкома комсомола Валентина Матвиенко, которая попросила Курёхина срочно пройти в директорскую.
«Я поднимаюсь наверх, еще вспотевший, запыхавшийся, — вспоминает Капитан. — Стоят разные люди, мужчины, женщины, в пиджачках, аккуратненькие такие, строгость на лице. Гробовая тишина, и все так поглядывают, косят глазом на одного человечка. Я, естественно, жду, растерялся. Этот человечек делает шаг вперед и говорит: «Замечательно! Поздравляю вас, это большая удача!» И все люди тут же начинают жать мне руку и говорить: «Как здорово! Очень необычно, но как здорово!» Я понял, что партия дает добро и как бы это включается в идеологическую машину».
Собственно, так вскоре и произошло. Буквально через неделю Курёхин получил приглашение принять участие в фильме «Музыкальные игры», съемки которого планировались в «Октябрьском» через полтора месяца. И Капитан тут же решил провести во время съемок конкурс красоты и концерт «Поп-механики» одновременно. Подключить к процессу «Лицедеев», выбрать жюри из музыкантов «Кино», организовать кастинги и по результатам голосования зрителей выбрать победительницу. А заодно и закрепиться на только что завоеванном плацдарме.
«В Советском Союзе конкурсы красоты считались аморальным пороком и явным признаком загнивающей буржуазии, — вспоминает Настя Курёхина. — Поэтому, когда Сережа сказал, что будет делать конкурс красоты, я поняла, что он опять затевает что-то немыслимое. С позиции сегодняшнего дня, наверное, сложно понять, насколько это было нереально. Нереальнее не бывает».
В марте 1988 года на сцену «Октябрьского» выходят тридцать комсомолок на высоких каблуках и в смелых цветастых купальниках. На четвереньках впереди них ползет Курёхин. Заполненный до отказа партер недоверчиво протирает глаза. Потому что такого не может быть. Это скорее всего, просто сон. Но воля и разум Капитана оказалась сильнее постулатов и правил.
Пейзаж в тот вечер выглядел сюрреалистически. Предстаньте, как на сцену выскакивает аутентичный оленевод в национальном костюме и самозабвенно исполняет суперхит 1972 года «Увезу тебя я в тундру». И Курёхин ему серьезно говорит: «Николай Иванович, это ваш звездный час!» На видеозаписи видно, как вошедший в раж народный артист СССР Кола Бельды кричит в зал: «Вам привет от малых народов Севера!» и с восторгом обнимает Капитана.
В это время за спиной Кола Бельды появляются отпетые лицедеи Леонид Лейкин и Анвар Либабов в шлемах, к которым примотаны оленьи рога. Тимур Новиков выводит на сцену ослика, на котором задом наперед сидит Африка, размахивающий руками, как сигнальными флажками на эсминце.
Конкурс красоты достигает кульминации. Участницы рассказывают свои трудовые биографии, выступает Стингрей, маршируют пионеры, петухом скачет Олег Гаркуша, а полуголый Юрий Каспарян вместе с Цоем и десятком гитаристов исполняет «Прощальную симфонию» Гайдна. Леша Вишня фальцетом поет «Под небом голубым» — и лишь немногие догадываются, что это недобрая пародия на Гребенщикова. Кто-то в отчаянии кричит из зала: «Курёхин, ты дурак!»
И в этот момент из оркестровой ямы поднимается одетый в форму с эполетами оркестр и начинает громко играть военный марш.
«Курёхин тогда был главный, — считает спустя двадцать пять лет Артемий Троицкий. — Он мог делать всё что угодно и был абсолютно уверен в себе. Ему достаточно было щелкнуть пальцами, и на сцене выстраивалась целая шеренга питерского андеграунда».
Здесь уместно вспомнить, что незадолго до этих концертов Курёхин поставил администрацию «Октябрьского» в известность, что во время конкурса красоты выведет на сцену... живую корову. Волноваться, мол, не стоит — он такое уже не раз делал. Животное дрессированное, ситуация находится под полным контролем. Корову приведет знакомый колхозник, который будет ждать условного сигнала.
«Корову я велел поднять на сцену в тот момент, когда у меня пойдут низкие аккорды, — вспоминал впоследствии Капитан. — И вот они пошли... и наступает явление коровы. Всё вышло просто классически, как вымеренное. Она поднялась, посмотрела в зал и развернулась к нему задом... Мой приятель Сергей Жариков из группы “ДК” мне потом сказал: “Вот смотри, Курёхин, что такое искусство? Ты играешь тридцать лет на рояле, выделываешь все эти тончайшие штуки. А что люди потом будут вспоминать? Корову”».
В предконцертной суете Эмма Васильевна весь этот треш разрешила, о чем потом сильно пожалела. И, когда корову вывели на сцену, животное растерялось и ломанулось в сторону зала. Если бы парнокопытный зверь рухнул вниз, то мог накрыть своей тушей пару-тройку оркестрантов. Курёхину повезло: охрана оперативно среагировала, и на корове моментально повисло полдесятка здоровенных мужчин.
Ситуация была стремная. Вдобавок ко всему крупная рогатая скотина застряла боками в пожарном проходе и не желала никуда двигаться — ни вперед, ни назад. Окаянный Курёхин как ни в чем не бывало наяривал на рояле озорные регтаймы. От такого неприкрытого цинизма «ужасного ребенка перестройки» Эмма Васильевна не на шутку разъярилась и сообщила администраторам, что, если корова не исчезнет, все сотрудники будут уволены. И вообще, это последнее выступление Курёхина в «Октябрьском». И общаться с ним она больше не желает. Ни при каких условиях.
Поздно ночью администратор зала сообщил Лавринович, что декорации на сцене разобраны и за кулисами остался только Курёхин. Но даже тут сердце железной леди не дрогнуло. Ее буквально душили ярость и злость.
По пути к служебному выходу она увидела грустного Курёхина, одиноко сидевшего в гримерке. И только тут Эмма Васильевна сломалась.
«Он был как школьник, — не без трепета в голосе вспоминает она, — такой трогательный. И этот его провинившийся взгляд... Маэстро клялся, что такого больше не повторится и впредь будет себя вести хорошо. Я не выдержала и всё-таки его простила. Мне показалось, что Сергей оценил этот жест. И все последующие презентации он проводил именно в “Октябрьском”».
Курёхин против Паваротти
Превыше всего я ценю в художнике непоследовательность и нонконформизм.
Сергей Курёхин
Буквально через несколько месяцев
