часть «кладов» вскрыта мной уже давно. Только я не знал об этом, поскольку система не находила способов передачи мне чужих способностей. Или не хотела делать это без моего участия.
Если так, общая задача упрощается. Проблемы с частями расколотой сущности в центральных районах долин решатся сами. Мне же всего и забот — ходить по местам событий и собирать скиллы. Прямое вмешательство если потребуется, то лишь в наиболее тяжелых случаях. А пока следует искать артефакты на окраинах. В тех самых захолустьях, до которых властям дела нет.
Вернувшись в Гальтер, я покинул культурный центр города и отправился в круиз по окраинам. Грязноватые и неухоженные, однако с низкими ценами на еду, выпивку и кров, они притягивали к себе самых осведомленных на свете лиц: приключенцев, путешественников, странствующих торговцев и преступников-гастролеров. Им всем жизненно важно знать обстановку там, куда они направляются. И они же имеют исчерпывающие сведения о местностях, которые уже покинули. Мой внутренний мир в этом, как и почти во всем остальном, оказался так похож на внешний, что я нередко забывал, где нахожусь. И приходилось постоянно за собой следить, чтобы воспринимать окружающее адекватно.
Послонявшись около двух часов по убогим кабачкам и мелким постоялым дворам, я поймал слух о таинственном черном облаке, обосновавшемся в Чичерском лесу. Через лес проходила дорога к золотым приискам в Итамских горах и поселкам вблизи них. Теперь она считалась совершенно непригодной для прохода и проезда. Если только тебе не наскучило жить, и ты не собрался переселиться к праотцам таким вот необычным способом: попасться на обед злой хищной туче.
Вполне убедившись, что имею дело не с досужими вымыслами, каковые суеверное население порождает во множестве, я покинул город и пошел в сторону Чичерского леса, который, кстати, обычно уже и называли не иначе, как Чичерское лихолесье. В пути меня застала ночь, и я остановился в почти пустой таверне под вывеской «Стоптанные башмаки». Медитация не позволяла перепрыгивать через периоды сна из бодрствующего состояния. Будь добр действительно заснуть вечером — лишь тогда перенесешься в утро.
— Видно, придется перебираться отсюда, — пожаловался хозяин, вручая мне ключ от комнаты. — Постояльцев почти нет! Должно быть, достаточно их больше и не будет. Знал бы ты, как жаль оставлять заведение! Папаша мой три четверти века на него потратил, то бишь все свое сознательное существование. А заложил фундамент строения сего еще мой дед. И вот теперь придется бросить «Башмаки», как будто они и вправду до негодности изношенная обувь. На прииски и другими дорогами проехать можно — никто не станет освобождать от нечисти именно эту. Я и в Гальтер нарочного посылал, и в другие города. Власти всюду отказали в воинах; не нашлось и охотников-добровольцев чистить наши края. Напасть-то на Чичерию свалилась невиданная и неслыханная. Неясно даже известным храбрецам, как с нею бороться, и можно ли. Чем больше гибнет народу в лихолесье, тем чаще все склоняются мыслью к тому, что победить черное облако нельзя. Оно то тут, то там объявится — и исчезнет. Говаривают, уже и в полях за опушками не раз видели его. Только б сюда не добралось, пока я в Гальтер не перееду.
— Не печалься, почтенный, — сказал я, терпеливо выслушав обогащенную печальными вздохами исповедь. — Может, не придется еще тебе переезжать. Непобедимых чудищ не бывает. И облако это, я уверен, на проверку окажется уязвимо для чего-то. Или для оружия. Или для магии. Или для того и другого.
— Да ты никак схватиться с ним собрался? — ахнул хозяин. — А почто один тогда? К лихолесью давно никто и близко в одиночку не подходит! Я было принял тебя за охотника на облако сперва. А после думаю: нет, как можно, один он…
— Такая уж мне стезя предначертана — без товарищей против облаков воевать, — успокоил я растерявшегося дядьку. — И ты за меня не беспокойся. Наверно, переночевав, больше не вернусь сюда — дальше пойду, куда мне высшие силы предписали идти. Но о напасти вашей ты вскоре перестанешь слышать.
— Ну нет — коль тебе удастся сказанное выполнить, ты возвращайся! — горячо возразил хозяин. — Чтоб мне осьмушки медяка до смерти не увидеть, если не отдам тебе чистого месячного дохода, какой бывал у меня до падения Небесного Камня! Да что там — за три месяца отдам! А уж живи бесплатно сколько хочешь! И сейчас живи, и в будущем завсегда заворачивай, рядом оказавшись!
«Получено задание, — немедленно откликнулась на душевный порыв владельца „Башмаков“ система. — Устраните опасность передвижения через Чичерский лес. Награда: двести десять золотых и бесплатный постой в спасенной от запустения таверне».
«Вот так и следует действовать всегда, — с удовлетворением подумал я, вспоминая свой прокол в Ракитниках, где сдуру профукал квест. — А то привык, что в Срединном Пространстве богатый. Здесь-то нет».
Зато дефицита заданий по классической игровой форме в долинах не существовало. Что, помимо прочих удобств, исключало обманы при расчетах. Я быстро поправил финансовое положение, поначалу не слишком благоприятное. Сперва налички у меня было ровно столько, сколько имелось при себе на момент первого захода в «Путешествие». А при себе я держал не так много. Знал бы, что лимит будет именно такой, набил бы поясной кошель до отказа.
Взяв любезно предложенный хозяином подсвечник с горящей уже свечой, я поднялся на второй этаж, в свой номер. Его обстановка была традиционно минималистской: грубая деревянная кровать и того же сорта стол, табурет и сундук. Зато тюфяк оказался набит почти свежей соломой, а укрыться предлагалось почти чистым суконным одеялом. Чего еще пожелаешь там, где отдельная комната сама по себе считается роскошью, и путники обычно делят ночлег с тремя, а то и пятью соседями. Или вовсе спят общаком в клоповнике при обеденном зале — если не на полу в самом зале.
Закрыв дверь на засов, я распахнул ненадолго ставни. Прохладный ветерок снаружи быстро освежил застоявшийся воздух. Такая эксклюзивная штука, как стойка для доспехов, в номере отсутствовала, и пришлось сложить броню и оружие на крышку сундука. Погасив свечу, улегся. Все, можно спать…
Однако заснув, я почти тут же пробудился от смутного беспокойства. Перевернулся на другой бок — беспокойство только усилилось, медленно переходя в страх. Нелогичный и
