После каких-то семи или восьми лет переездов, когда, казалось, никто за нами не следил, мы остались здесь и открыли паб.
— Брата моего Джорджа, Алека, тоже забрали. Вы никогда не видели его? Она украла его двадцать лет назад. Его семья даже не знает, жив ли он ещё.
Мои когти сжались в ожидании.
— Она держала одного дракона, прикованным в другой части подземелья, — Глен пнул мой стул. — Сядь. Мы расскажем тебе всё, что знаем.
— Зачем, чёрт возьми, нам это делать? — Джордж пристально посмотрел на Глена.
— Я кое-что слышал об этом и о могучем Клайве, влюбившемся в оборотня со шрамом, — он щёлкнул пальцами в моём направлении. — И вот она здесь, от неё разит вампиром, но не нашим. Она американка, плюс волчица Куинн. Как и почему она может иметь какое-то отношение к нашей ситуации?
Джордж мгновение изучал меня.
— Как она и сказала, каковы шансы, что она просто оказалась здесь?
— Вас, парни, похитил Фин…
Джордж закашлялся поверх моих слов.
— Не называй имён. У них есть сила.
— Прости. Мне-то не знать. Это король и его головорезы доставили вас к ней?
Я начала понимать, кто стоит за тем, как я оказалась на этом пороге.
Мужчины переглянулись, а затем кивнули.
— Ладно. Я хочу услышать историю, но дайте мне секунду.
Я снова вытащила телефон и набрала номер своего Джорджа.
— Сэм, мы сейчас подлетаем.
Услышав голос моего Джорджа, белокурый Джордж подался вперёд на своём стуле, наклонив голову, прислушиваясь.
— О, хорошо. У меня тут вышло ещё одно неожиданное путешествие через разрыв в воздухе…
— Как ты звонишь из Волшебной страны? — в голосе моего Джорджа, отныне именуемый по фамилии Дрейк, звучала паника.
В трубке послышался другой голос:
— Не будь смешным. Электроника не работает в Волшебной стране. Она ускользнула в какую-то другую часть мира.
Ах, значит, Бенвейр сопровождала внука.
Белокурый Джордж медленно моргнул, а затем посмотрел так, как будто хотел вырвать телефон из моих рук.
— По-видимому, я нахожусь в Стоу-он-Уолд в Котсуолдсе. Если кратко, то я сижу с хобгоблином и драконом…
— Что за дракон? — в трубке раздался голос Бенвейр.
— Он говорит, что его зовут Джордж.
— Джордж какой? — требовательно спросила она.
— Фир, тетя Бенвейр, — сказал светловолосый Джордж.
Она на мгновение замолчала.
— Я так и знала! Мы слышали, что ты и твои родители погибли в автомобильной катастрофе. Это было за год или два до того, как схватили нашего Алека. Я никогда не верила, что автомобильная авария может убить трёх драконов. Как только Алека похитили, я уверовала, что это была ложь, — она сделала паузу, глубоко вздохнула. — С тобой всё в порядке?
Он пожал массивным плечом, не то чтобы она заметила.
— В основном. Значит, мама и папа мертвы? Вот почему они так и не пришли?
Бенвейр не издавала ни звука, но я слышала, как она пинает себя.
— Мне жаль, дитя. Мне не следовало сбалтывать нечто подобное. Больше мы их никогда не видели. Они исчезли в тот же день, когда и ты.
Уставившись в пол, Фир медленно кивнул.
— Понимаю.
Поскольку у всех нас был отличный слух, я просто положила телефон на стол.
Глубоко дыша, он наклонился вперёд.
— Тётя, я слышал Алека несколько раз за эти годы. Его держали подальше от меня, но время от времени все двери открывались одновременно, и я слышал его. Сэм сказала, что ты никогда не прекращала поиски. По состоянию на семь лет назад — когда мы сбежали — он был ещё жив.
Мы все услышали рыдания в трубке.
— Ты уверен? — спросил младший Дрейк.
— Подожди, — прервала я. — Эти двое как раз собирались рассказать историю о том, что произошло. Я позвонила тебе, чтобы ты тоже мог это услышать.
— Да, — сказал мой Джордж. — Мы с бабушкой слушаем.
— Я был маленьким, — начал Джордж по фамилии Фир, — может быть, шесть или семь. Прошлое путается в голове. Была поздняя ночь, но я не мог уснуть. Был канун Рождества, и под ёлкой лежали подарки. Я был уверен, что Санта скоро придёт, поэтому вышел в сад за домом и, перевоплотившись, стал летать над домом в поисках его саней.
— О, дитя.
Я никогда не слышала, чтобы Бенвейр звучала так нежно.
— Через некоторое время я устал и вернулся вниз. Я перевоплотился и оделся, а потом заметил мужчину, прислонившегося к дереву и наблюдающего за мной. Он был симпатичным, но пугающим. Он щёлкнул пальцем, приглашая меня подойти. В моей голове я звал маму и папу. Но бежал в другом направлении…
— Да, — выдохнул Джордж Дрейк на другом конце линии
— Но я пошёл к нему, бесшумно ступая по траве мокрыми босыми ногами, — он замолчал, уставившись на телефон. — Когда я подошёл к нему, он широко улыбнулся и взъерошил мне волосы. «Хороший мальчик», — сказал он. И тут моя память отключается. Следующее, что я помню, это как я сижу под деревьями на мокрой траве, мои пижамные штаны промокли насквозь, и блондинка протягивает мне руку. Я принял её, и потом мы помчались через лес.
— После этого я снова отключился. Моё следующее воспоминание: это то, что меня заперли в холодной, сырой камере глубоко под землёй.
Раздался звук, как будто Бенвейр начала всхлипывать, но она скрыла это, прочистив горло.
— Ты когда-нибудь видел Алека?
— Нет, но я узнал его запах. Мы посетили замок Дрейков за неделю до того, как меня похитили. Я вспомнил.
Глен покрутил в руках пустую рюмку.
— Мы выяснили время. Судя по тому, когда меня похитили и поместили в камеру, Джордж пробыл уже там один четыре или пять лет, в зависимости от того, сколько ему было лет, когда его забрали.
— А ты кто такой? — властный голос Бенвейр снова вернулся на место.
— Мастер Писблоссом из Глен, хобгоблин к вашим услугам, мэм.
Фир наклонился вперёд и нежно похлопал по столу рядом с телефоном, как будто пытаясь успокоить свою тётю. Никто не язвит Бенвейр.
— Глен достаточно правдив, — сказал он. — И он хоб.
— Я понимаю, — сказала Бенвейр. — Пожалуйста, Джордж, продолжай.
— У неё были… слуги, полагаю. Люди, которые казались заколдованными. Раз в день они приносили еду и воду. Иногда вокруг были другие вампиры. Я чувствовал запах, когда дверь в конце коридора открывалась, но я их так и не видел. Они никогда не питались нами. Только она. Мы были её зверинцем.
Мы услышали, как Джордж Дрейк пробормотал:
— Бабушка.
Несмотря на молчание, Бенвейр явно реагировала на эту историю.
Фир продолжил:
— Мы поговорили — я и Глен — и мы решили, что она
