Дверь въехала в стену, сердце землянина забилось, как бешеное. Минут тридцать возились с четвертым. Это хороший знак, мучают не долго.
— Лукас, — произнесла тоненьким сладеньким голоском высунувшаяся девочка с фиолетовыми глазами. — Проходи.
Все сидящие понимали, что отсюда никто ещё не вышел, но ничего поделать не могли. Страх и удрученность примагнитили задницы к скамейке. Мужчины послушно ждали своей участи в надежде, что милые, добрый девушки (по сравнению с предыдущими инопланетянками) не могут быть монстрами, что разрезают на кусочки людей и достают из них внутренности!
Высокий парень, явно бывший спортсмен профессионального уровня, немного помедлив, поднялся бодро и прошёл следующим. Теперь их осталось всего трое.
Макс вслушивался, пытаясь уловить шумы, крики или женский злорадный хохот. Но гнетущая тишина отвечала ему циничным молчанием. Лишь изредка из смежных коридоров доносился лёгкий стук каблуков медсестер. Сосед слева иногда продирал своё горло и ерзал на лавке. А дальний товарищ сидел статуей и, похоже, медитировал.
Из всех мужчин Рябой был самым старшим. И зачем им старое мясо, в истерических мыслях подумал майор, когда спустя двадцать минут вызвали очередного.
— Ты откуда? — Решился спросить Макс, когда они остались наедине с суетливым парнем.
— Из Красноярска, — ответил тот сипло и продрал горло. — А ты?
— Из Москвы. А здесь давно?
— Да чёрт его знает, — буркнул парень. — Неделю, наверное. Связался с бабой, а она оказалась из этих.
— М — да, вот бы никогда не подумал, что буду на Луне, — выдохнул Макс.
— Где?! — Ахнул парень. — Это бред, чувак, мы на дне Тихого океана.
— Ага, а это жители Атлантиды, — брякнул невпопад Рябой. — Притяжение слабое тебе ни о чём не говорит?
— Домой хочу, — фыркнул парень себе под нос. — Плохо мне здесь, со мной, как с уголовником. А я в олимпийской сборной, между прочим. Марафоны щёлкал только так, а теперь что? Сезон пропущен, и я даже не знаю, что этим лунатикам от меня надо. За что со мной так?
Около часа ждали нового вызова, с парнем разговор не завязался, одно нытье.
— Максим, — прозвучало с приговором буквально через десять минут.
И землянин покорно вошёл в белоснежный холл, а оттуда большой медицинский кабинет. Где восседала за отдельным столом женщина с двумя робкими помощницами. Мужчин не было, крови или ошмётков на чистом белом полу тоже не наблюдалось. Имелось несколько кушеток, полочки с баночками, что — то типа капельниц вдоль одной стены, а вдоль другой — большой удлинённый экран, на котором сейчас были изображены белые таблички с непонятными символами, будто это школьная доска с записями примеров или формул.
— Обнажайся и становись в квадрат, — произнесла мягко позвавшая и указала квадрат у стола женщины.
Макса мало интересовали робкие помощницы. Они показались ему искусственными, а всё потому что от них исходил лёгкий запах резины. Никаких других ароматов, в том числе парфюма или спирта не улавливал его нос.
От мягкого, приятного обращения Рябой послушно и без колебаний разделся, не отрывая глаз от женщины за столом. Дама с прямыми пепельными волосами до плеч выглядела сногсшибательно. Её волосы не были седыми, скорее отливали живым блеском серебра. В белой блузке с грудью размера пятого на выкате, смахивала на матёрую порно актрису. Россыпь ресниц опущенных к столу век, там же уложенных на столешнице сисек, будто на эти подушки она и опиралась, склонившись к панели, кожа немного загорелая и идеальная в местах оголения, щёки покрыты естественным румянцем, носик удлинён и слегка вздёрнут.
Когда Макс встал в отчерченный квадрат перед врачихой, она сразу же поднялась, и землянин оценил насколько коротка её юбка и какие там аппетитные бёдра. Он не знал, что подобные мысли не просто так возникли в условиях стресса. Тринадцатой необходимо было, чтобы все исследуемые аборигены чувствовали себя комфортно. Если этого нельзя было добиться с помощью атмосферы в короткий срок, то это достигалось нано — роботами, что незаметно впрыскивали препараты через кожу, пока тот раздевался.
Именно поэтому Макс уже не думал о возможных пытках. А оценивал потенциального партнёра.
Конечно, Тринадцатую не интересовало половое влечение. Её интерес был другой, пусть и связан с этим.
— Здравствуй, Максим, — произнесла женщина учительским голосом, взглянув своими голубыми — преголубыми глазами прямо в глаза мужчины.
— Здравствуйте, — отозвался землянин скромно.
— Смущаться не стоит, я врач, — продолжила с лёгкой улыбкой. — И бояться тоже, ничего плохого с тобой не произойдёт. Я исследую мужчин в научных целях, без ущерба для вашего здоровья. Если ты будешь послушно выполнять мои требования, мы быстро тебя отпустим. Будь добр, руки по швам.
Рябой неуверенно развёл руки, прикрывающие хозяйство.
Ага, отпустите, подумал Макс и выловил направление её взгляда. Она смотрела на член не без интереса.
По политическим причинам и стараниям ярых патриотов во власти наука Радуги утратила знания по исследованию мужского здоровья, поэтому Тринадцатая некоторое время назад пришла к выводу, что изучение медицины аборигенов пойдёт на пользу общему делу. Что — то она заимствовала оттуда, накладывая на фундамент имеющихся знаний, что — то дорабатывала сама в собственных методиках. Поначалу специальный отдел передавал ей материалы с Земли, брал образцы самостоятельно и переправлял на Радугу. Но вскоре она решила заняться всем этим лично, ибо всё делалось не так, как нужно. А ещё она подозревала, что её работу саботируют свои же, облучая материал.
— Как давно ты мастурбировал? — Первый же вопрос женщины, и в лоб. — Постарайся сказать с точностью до часов.
Макс вспомнил Сейлор, с ней и мастурбировал, что уж тут?
— Часов десять, — пожал плечами.
— Так, — озадачилась женщина, но это её не остановило. Непонятным для землянина образом на руках у женщины появились бежевые резиновые перчатки. — Я должна осмотреть.
С этими словами она потрогала пах, пощупала между мошонкой и внутренней стороной бедра. Затем перешла на яйца, слегка размяла и прощупала. Аккуратные тёплые профессиональные прикосновения получали отклик в мужской голове. Макс стоял смирно, но что — то внизу живота кольнуло и уже вот — вот собиралась налиться предательская эрекция! Но это был бы полнейший провал для него, ибо он сгорит со стыда! Ведь ему же ничего не кололи, чтобы встало? Нет, ну он бы почувствовал…
— Очень хорошо, — произнесла женщина деловито и, отступив, добавила. — Теперь на кушетку встань на четвереньки.
Макс помедлил, но взгляд её решительно гнал выполнять. Широкая мягкая кушетка приняла и руки, и коленки. Землянин встал в позу собачки, член с яйцами свесился, и он подумал, что это самый постыдный момент в его жизни.
— Процедура может показаться неприятной, но это временно, — раздалось за спиной.
